прочитав его мысли, леший со скрипом поднял руку и указал на его внутренний карман. Затем перевел палец на ворга.
– Ма-агия, – протянул хранитель леса гулко. – Много ма-агии.
С этими словами он двинулся прямо на них, продавливая вековой камень на пол-ладони. Из глаза лешего заструился зеленый свет, рот раскрылся, готовый то ли завыть в очередной раз, то ли проглотить обоих вместо завтрака.
Теонарда и ворга все сильней оттесняло к обрыву, но подойти к краю никто не решался.
Человек упрямо тянул за собой клетку с голубями. Прутья местами потрескались. Если придавить – лопнут, как пересохшие полена. Но скрепляющие веревки еще целые и держат крепко.
Птицы, похоже, смирились с участью жертв, даже крыльями бить перестали. Сидят как окаменевшие, сбившись в кучу.
Когда леший приблизился настолько, что между ними осталась пара ворговских прыжков, путники наконец отступили к обрыву. Ворг судорожно завертел мордой в поисках лазейки, через которую можно улизнуть.
Теонард замер, сжав пальцами прут клетки. На лице бессильная ярость, глаза разве что молнии не метают.
– Что ему надо? – спросил человек, не сводя взгляда с хранителя леса.
– Да уж точно не с голубями поиграть, – рыкнул ворг и приготовился сигануть в сторону, пока есть куда.
– Ты что, сбегаешь? – не поверил Теонард.
По представлениям других рас, обладатель таких клыков и когтей должен быть неутомимым бойцом, бросаться на всех и рвать в клочья, пока кости не покажутся. Но этот щурит красные глаза и загадочно скалится.
– Я, по-твоему, должен бороться с духом леса? – спросил Лотер раздраженно. – Хватит с меня духов. Надоели.
– Но ты же ворг! – проговорил человек неверяще.
– Ворг, – согласился полузверь. – Именно ворг, а не полоумный дикарь.
Когда он поджал под себя ноги и изготовился к прыжку на глазах у изумленного Теонарда, снизу послышался свист.
Они одновременно обернулись. Человек вцепился в клетку покрепче, стараясь не потерять равновесие. Ворг присел и свесился с обрыва, его брови взлетели на лоб.
Внизу, прилипнув к скале, на когтях повис нетопырь. На лохматом загривке держится Каонэль. Плащ совсем изодрался и трепыхается лоскутами на ветру, зато волосы – настоящее серебро. Попадись она в удобное время гоблину – продал бы за баснословную сумму.
Эльфийка смотрит на них, задрав голову, и довольно ухмыляется.
– Ну как там леший? – крикнула она с поддельной заботой.
Теонард что-то зло пробурчал и перевел арбалет на нее, но Лотер резко опустил его и ответил:
– В отличном настроении. Думаю, сожрет нас вместе с осколками.
Человек метнул на Лотера бешеный взгляд, разозленный тем, что зверина посмел прикоснуться к его оружию, но, заметив хитрый прищур полузверя, притих.
Лицо серой эльфийки приняло задумчивое выражение,
