такого не понять, – ответила Ванья, по-прежнему улыбаясь. – Ты слишком занят собой. Слишком боишься.
– В каком смысле боюсь?
– Ты не осмеливаешься видеть мир таким, какой он есть.
– А ты, конечно, осмеливаешься. Или эти, которых ты слушаешь.
– Ага.
– Что за группа?
– Это не группа. Это мы с Марией.
– Почему ты мне ничего об этом не рассказывала?
– А ты спрашивал?
– Как называется песня?
– «Гниющая земля». «Земля» через «е».
– И я – тоже пропащая душа? Как там сказано?
При виде его натянутой улыбки Ванья все поняла. Явился злой как чёрт, а теперь хочет перемирия и потому притворяется заинтересованным. Отличная возможность еще позлить его; Ванья полистала свой дневник. Нашла текст Марии. Прочитала вслух:
– «На земле без людей никто не спросит, что такое добро и что такое зло. Жизнь есть жизнь, тараканы это или гомо сапиенс. Жизнь может быть вакуумом. Земля просуществует и без людей. На земле без людей мораль из правил жизни превращается в помеху. Слабый не должен жить. На земле без людей этика лишь тщеславие и роскошь».
– Я, может, несколько старомоден, но разве текст песни не должен быть в рифму?
– Сейчас будет пауза. Мария читает, а потом мы понизили звук.
– Понизили звук?
– Да. Сейчас это можно сделать.
– О’кей. Послушаем.
Ему все еще интересно, подумала Ванья. Он сегодня терпеливый.
– «Земля – царство боли и агонии. Она творение Сатаны в той же мере, в какой она – творение Бога. На земле без людей невыдуманный Бог существовал бы ради себя самого. С шлифовальным диском над радужной оболочкой – слепота существует лишь для зрячих. Слава тебе, Сатана. Слава тебе, Бессмысленность. Да здравствует все, что рождено, чтобы умереть. Да здравствует пустота, тьма и боль. Омега».
Ванья отложила дневник.
– Ты что, сатанистка? – спросил Пол, и на виске у него снова надулась жила.
– Дурак.
Пять секунд молчания. Ванья предположила, что он успокоился.
Она надела наушники и подключила их к стереосистеме. Включив музыку и увеличив громкость, она увидела, как Пол поднимается с кровати и выходит.
И вид у него при этом грустный.
Она открыла глаза в полной темноте и попыталась не думать.
Мария получила бандероль – и сделала это.
Мария решилась.
Ванье не хотелось вспоминал разговор с матерью Марии. Слезы, непонимание и вранье: мол, она понятия ни о чем не имела.
Прокладка вонючая, подумала тогда Ванья, однако промолчала.
Надо было сказать: «Я знаю, что ты знаешь, почему Мария покончила с собой. Слушай, ты, жирная, вечно жрущая чипсы шлюха. Ты пьёшь, и у Марии больше не было сил подтирать твою блевотину. Она больше не знала, что говорить, когда
