эти приветствия! Вопят так, что уши закладывает! И кого приветствуют-то… пустую скорлупку. Истинно говорю тебе, Ричард, лучше жить при всех моих шрамах и одном глазе, чем без ума. Так?
Уорик кивнул в знак согласия, с опаской взглянув в ясный глаз собеседника.
– Надо думать, что, если соединить вас с королем Генрихом, получится образцовый старик, – заметил он. – Ваш ум дополнит его облик.
Дерри Брюер подмигнул ему:
– Что я слышу? Ты хочешь сказать, что я не мужчина? Что я всего лишь полчеловека?
– О нет, мастер Брюер, это всего лишь шутка.
– Ой ли? Готов задать тебе трепку прямо на этом месте, если ты считаешь, что в тебе мужчины больше, чем во мне. И я вырублю тебя, сынок. В моем арсенале до сих пор имеются кое-какие трюки.
– Ну конечно, – согласился Уорик. – Я не хотел оскорбить вас.
Он ощутил, как багровеют его щеки, и Дерри Брюер, конечно же, заметил это.
– Не бойся, милорд, я тебя не трону. Уж теперь-то, когда ты находишься на правильной стороне!
Ричард нахмурился, а потом заметил на лице своего собеседника кривую усмешку, знаменовавшую шутку, и покачал головой:
– Вы бы поосторожнее, мастер Брюер. Дело серьезное.
Пока они разговаривали, король ни разу не пошевелился. Генрих стоял недвижно, как собственная восковая фигура, вроде тех, которые посылают к мощам во время болезни, или как изображение кесаря Марка Антония, которое в Риме однажды показали толпе. Взяв короля за руку, Уорик едва ли не с удивлением ощутил, что она тепла и податлива. Ланкастер вздрогнул, ощутив его хватку своими распухшими суставами и похожими на веревки жилами. Он медленно огляделся, почувствовав прикосновение, однако в глазах его не было заметно и тени узнавания. В них зияла пустота и угадывалась нотка печали. Все прочее исчезло.
Ричард неторопливо поднял руку короля собственной рукой, делая ею жест для всех собравшихся. Толпа взревела и затопала, однако граф услышал, как охнул король Генрих, и ощутил, как тот попытался высвободить свою руку, не имея на это сил. Жалкое зрелище, однако Уорик не мог отпустить руку Его Величества и только поворачивал его вперед и назад, повторяя приветственный жест.
– Больно! – пробормотал Генрих, роняя голову на грудь. Уорик опустил его руку, почувствовав, что король начинает оседать, и сообразив, что далее ему может стать только хуже. Из-за спины Дерри Брюера шагнули стражники, принимая на себя вес монарха. Выпуская руку Генриха, Ричард посмотрел на нее. Ногти короля были грязными, и граф покачал головой.
– Найдите перчатки для Его Величества! – окликнул он стражников.
В Вестминстерском дворце короля ждут слуги. Они искупают его и позаботятся о его внешности. А дворцовые врачи, возможно, сумеют вернуть капельку жизни в его тело.
Ход мыслей Уорика перебил голос Дерри Брюера:
– Бедняга… Смотрю на него
