вставая с ящика, Эрвин поигрывал бичом. Очевидно, этот предмет был хорошо знаком Юсту ван Боргу, поскольку тот сразу сбавил тон:
– Полярный Волк ходит там, где хочет. Между прочим, – Юст помедлил, прищурившись, – я раздумал продавать тебе этот ящик. Верни его.
– Ты его уже продал.
– Да? Что-то не припомню. По-моему, ты добровольно отказался от своего рациона, только и всего. Кто думает иначе? Но так и быть, можешь получить назад свои брикеты.
Кристина сглотнула.
– Нет, – Эрвин с улыбкой покачал головой.
– А если я очень хорошо попрошу? – Глаза Юста угрожающе сузились.
– Попытайся.
– А если попросим мы все?
Свистнув, бич рассек веревку между Юстом и Джобом. Еще один свистящий удар окончательно отделил Юста от связки.
– Так тебе будет удобнее просить…
– Сволочь!.. – выхаркнул Юст. Шест, что он держал, как пику, оканчивался острием примотанного за рукоятку ножа, отнятого, как видно, у Кубышечки. Собственный нож Юста висел, как положено, у него на шее. – Ты уже труп, понял, придурок? – Однако, против ожидания, Юст шагнул не вперед, а назад.
– В следующий раз я уполовиню твой шест, – зловеще предупредил Эрвин. – А потом тебя самого. Устраивает?
– Отстань от человека, Волк, – проговорил Обермайер. – Что продано, то продано, он в своем праве.
Вряд ли Юст всерьез накинулся на старого проповедника, скорее, обрадовался возможности сохранить лицо.
– Ась? Как ты сказал? А ну, повтори! От че-ло-ве-ка?!!
– Господь Вездесущий внушает ему нечто, нечто же Он внушает и нам. Нам не отнять ящик, а значит, Он того хочет.
– Козел старый, – прокомментировал Хайме.
Лейла угрюмо молчала. Кубышечка опять начала всхлипывать. Джоб нагреб под себя ком мокрых водорослей и сел, тяжело дыша. Валентин тупо топтался на одном месте, выдавливая болотную жижу.
– Эй, Юст! Твои люди не могут поискать место для привала где-нибудь еще? – спросил Эрвин.
– Сам поищи!
– А что, и поищу. – Эрвин встал. – Пойдем, Кристи, пора. А вам – счастливо оставаться. – Он насмешливо сделал ручкой, обращаясь преимущественно к Юсту. – Между прочим, не советую идти по нашему следу.
– Тебя, умника, не спросили, – огрызнулся тот.
– Ты что, не мог их прогнать? – спросила Кристи, когда они удалились на полкилометра.
– Мог, наверное. Но зачем? Они устали, а мы уже в порядке. Можем идти. Спорим, они пойдут по нашему следу?
Мутное красное солнце дрожало на востоке, путаясь в болотных испарениях, и не резало глаза. Зыбун не кончался. Маслянистая пленка на поверхности луж казалась ржавой и при свете дня. Чавканье и чмоканье мокроступов накладывались на однообразный шорох ползущего за Эрвином ящика.
– Как это глупо, – глуховато сказала Кристина, не обратив внимания на ответ. – Глупо и унизительно. Я о приговоре. Нам приказали – мы
