Жечь людей лучеметом – гуманизм не позволяет! Толкнуть в кордонный невод, чтобы порвало на мелкие кусочки, – тоже нельзя, человеческая жизнь священна! Ни один законопослушный кретин не должен быть запятнан убийством! Идите – впереди Счастливые острова! Ах, сволочи!..
– Перестань, – хмуро приказал Эрвин.
– Это придумали такие же чистоплюи, как ты! Скажешь нет? Ну скажи!
– Да, – сказал Эрвин. – Это придумали такие чистоплюи, как я. Другие чистоплюи возвели придумку в закон, третьи не возразили. Четвертые за чистоплюйство платят. А теперь прекрати истерику, успокойся и смотри под ноги.
– Я спокойна!
– Тебе так кажется. Можешь заодно опротестовать закон всемирного тяготения. Очень перспективно.
– Ты! – Кристи с яростью обернулась. Какое-то мгновение Эрвину казалось, что она кинется на него, как дикая кошка. – Скотина! Мразь! Ублюдок!
– Я ублюдок, который хочет дойти до Счастливых островов, – напомнил Эрвин.
– Засунь их себе в задницу, свои острова!
– Рад бы – не влезут. – Эрвин улыбнулся углом рта. – Стоп. Клади шест. Привал до готовности.
– Я могу идти!
– Ты – можешь. А я не пойду с тобой в связке, пока ты не придешь в себя. Садись, отдыхай. Я пока поищу головастиков, перекусим. Вон та лужа, по-моему, перспективная. Любишь головастиков, а?
Глава 6
Семь
Борозда, вспаханная ползущим человеком, неровно извиваясь, упрямо вела к востоку. Успокоившись, Кристи приободрилась. В самом деле, если уж полумертвый от голода калека сумел проползти здесь и уцелеть, двое здоровых людей, пусть уставших, но еще далеко не обессиленных, пройдут легко. Жаль, конечно, несчастного, погибнет… но ведь он так и так обречен. До материка ему не доползти ни при каких обстоятельствах, а если небеса все же сжалятся над безумцем, уберут с его пути гиблые топи и прожорливое зверье, если дадут ему сил выползти на берег, то сделают это лишь для того, чтобы там его сожгли лучеметом. А Эрвин… Эрвин прав. Жесткий рациональный подход – только так, по-видимому, можно здесь уцелеть… и рано или поздно дойти, дочавкать, доползти, если придется, до Счастливых островов. Пробиться к тверди через болотные хляби – и жить. Просто жить, не дрожа от страха каждую минуту. И ходить по твердому, и спать на твердом…
Она попыталась представить себе глубину болотной хляби под ногами. Сколько там ее – десять метров трясины? двадцать? сто? К своему удивлению, Кристи не ощутила ужаса. Мысль о холодной вязкой ловушке под тонким ковром живых и гнилых водорослей сделалась привычной и больше не вгоняла в дрожь. Где-то там, в черной глубине, сидят в засаде гигантские хищные твари, зреют пузыри газа, готовятся к извержению грязевые гейзеры – что ж, ни у кого и не было сомнений, что это болото несовместимо с человеком, все правильно. Жить в нем нельзя, но можно уцелеть какое-то время и успеть дойти до Счастливых островов. Особенно если не быть жалостливой дурой и не испытывать без нужды терпение Эрвина… Он знает, что делает. Что можно принять
