им решение открыть свое небо. Его абсолютно не удовлетворили абстрактные заявления Вашингтона о том, что «недавние события сблизили Соединенные Штаты и Израиль». Премьер-министр считал, что помощь, оказанная его страной западным державам, должны немедленно принести Израилю «стратегические дивиденды»[120].
Итак, события в Иордании предоставили Бен-Гуриону возможность доказать свой вклад в развитие обстановки на региональном уровне, что соответствовало в тот момент интересам западных держав. Публичные высказывания представителей американской администрации о способности «внести вклад в стабильное международное положение» во время иорданского кризиса показывали, насколько сильно изменилось восприятие Израиля администрацией Эйзенхауэра по сравнению с прохладным отношением к нему вначале. Так, например, на встрече с послом Израиля в Вашингтоне Аббой Эбаном, состоявшейся 21 июля 1958 г., Даллес высказывался совершенно в ином стиле, чем полтора года перед этим, в разгар «операции Кадеш». Госсекретарь впервые неофициально подтвердил обязательство США выступить гарантом безопасности Израиля, если возникнет угроза самому его существованию, заявив, что американское правительство «обязано дать Израилю уверенность в том, что администрация отреагирует «на любую израильскую просьбу» и что существование Израиля в любой ситуации включено в зону жизненных интересов США»[121].
Меняющийся подход к Израилю был отражен и в документе, который сформулировал 19 августа 1958 г. председатель комиссии планирования США Эверетт Глисон. Документ, озаглавленный «Следует ли США снова взвесить их политику по отношению к Израилю?» проанализировал комплекс угроз и проблем, стоящих на повестке дня администрации на Ближнем Востоке, и решительно заключил: «Если мы хотим сражаться с радикальным арабским национализмом, то логическим выводом из этого будет поддержка Израиля как единственной прозападной силы, оставшейся на Ближнем Востоке». Через два дня на заседании, состоявшемся в Совете национальной безопасности, на основании документа, сформулированного Глисоном, Эйзенхауэр сделал следующее замечание: «Ирония заключается в том, что мы были должны помешать Израилю стать стороной, инициирующей агрессивные действия по отношению к арабским государствам, а не наоборот»[122].
Бен-Гурион вновь и вновь обращался к американской администрации с просьбой о поставках современного оружия. После того как Даллес впервые неофициально подтвердил американские гарантии безопасности еврейского государства, израильское правительство стало активно добиваться превращения Соединенных Штатов в основного поставщика оружия. Как отмечал В. Румянцев, это объяснялось обострением ситуации в Алжире, которое вынуждало Францию – главного на тот момент стратегического партнера Израиля – воздержаться от заключения новых сделок по продаже оружия израильской армии[123].
Израильские
Foreign relations of the United States (FRUS), 1958–1960, 13:96. United States Department of State. Glennon John P., Editor
Dulles remarks of October 2, 1958, FRUS, 1958–1960, 13:96 // http://digicoll.library.wisc.edu/cgi-bin/FRUS/FRUS-idx?type=article&did=FRUS.FRUS195860v13.i0008&id=FRUS.FRUS195860v13&isize=M;
Цит. по:
