оттуда? Ты думаешь все такие слепоглухонемые?
– Да не в этом дело! Кто мог знать, кроме тебя, что я залетела не от мужа и поэтому не стала рожать? Ты сама знаешь, как Виктор хочет малыша. Просто как помешанный. Особенно сейчас, когда приближается к полувековому рубежу, когда сын вырос. Через день заводит разговор о моем последнем шансе родить ему дочку. Утверждает, что за границей в сорок рожать не боятся. Обещает мне такие подарки за ребенка – не поверишь!
– А чем тебя еще можно удивить?
– Да практически ничем. Говорит: «Ты только роди – я тебе кучу нянек обеспечу, всё, что пожелаешь, сделаю для тебя».
– Ну и роди! Блин, жаль, что прямо сейчас нельзя! Слушай, а ты сейчас не беременна, случайно?
– Случайно – нет. Ты что, обалдела? Так вот, я не могу понять, откуда они узнали, что я делала аборт от Тамира? – продолжила Оксана.
– Да таких вещей никто не может знать. Это всё домыслы. Он взял тебя на пушку, а ты повелась. Другое дело, что этот аборт может сильно пошатнуть ваши отношения с Виктором. Вот об этом надо подумать заранее. Нужно срочно поехать в больницу и дать людям денег за молчание.
– Не собираюсь я никуда ехать и тем более – кому-то давать деньги. У меня железное алиби, и Виктор знает обо всем. Я, как вернулась, якобы подхватила сильнейший грипп, лежала с температурой под сорок и врачи мне сказали, что рожать опасно. Ребенок мог родиться с отклонениями. Мне врачи так и сказали: «Ваш ребенок может родиться либо физически, либо умственно недоразвитым». И мы всё это с Виктором обсуждали. Ему и в голову не пришло, что я после поездки забеременела. Да и я сообщила о своей беременности только спустя полтора месяца. Кто там разберет, когда это произошло? То ли двадцать пятого августа – с турком, то ли двадцать шестого – с мужем?
– Да, он у тебя в таком сумасшедшем ритме живет, что даже не заметил бы, что ребенок не его. Виктор тоже смуглый и кареглазый, – рассмеялась Софья.
– Это мой любимый типаж, я постоянна в своем выборе, – улыбнулась Оксана.
– Ну вот, значит, не всё так страшно – ты уже улыбаешься, – подняла бокал Софья.
– Да, после выпитого виски не так страшно, но выхода я пока не вижу.
– Выход, подруга, всегда там, где и вход. Давай по порядку. Я до сих пор не слышала подробностей диалога.
– Не было диалога. Я только сказала «алло», а потом говорил только он – быстро, четко, профессионально. Я даже его представила – в такой, синей рубашке и в галстуке, с кожаной папкой в руках. Добросовестный офисный работник. В его голосе не было ни издевательства, ни превосходства – интеллигентно так и вежливо. И поэтому очень страшно. Я поняла, что это очень серьезно. Это не мелкий шантажист – это акула. Я чувствую, что уже наполовину проглочена, а что делать, не знаю.
– Ты мне скажи, что конкретно он знает?
– Я поняла, что всё.
– Как ты поняла из такого короткого разговора?
– Не знаю, как тебе это объяснить.
– Объясни, как есть. Уж я постараюсь
