глянет с таким пренебрежением, то схлопочет по рогам.
– Не кипятись, Ник. Просто он и его предки служат нашей семье уже около тысячи лет. Они уже давно члены семьи.
– А почему тогда в ошейнике?
– Потому что свободные не могут быть слугами. По крайней мере, в аристократическом доме. А в своей работе они видят смысл своей жизни. Его внук также будет посматривать свысока на моего и снисходительно кивать, и ничего тут не сделаешь.
– Я бы сделал, – ответил я, – я бы снял с него ошейник и дал пинка под зад.
– А он бы сел у ворот и просто умер. Не все так просто, Ник, как тебе кажется.
Да, как у них тут все запущено, в который уже раз подумал я. Слуги принесли пару бутылок вина, бокалы и вазу с фруктами. Да, хорошо, что пообедать успели. В беседку вошли мужчина с девушкой. Девушка повисла на шее у капитана.
– Здравствуй, дядя Дэр. Привет, Хорт, привет, Гэл. А это что за красавчик с вами?
– Это наш новый инженер, Ник. Не смотри, что он такой молодой, он уже инженер шестого ранга и медик шестого ранга. Ник, эта егоза – моя племянница Кини. А это мой брат Горн, представляет наш клан в столице.
Я встал и слегка поклонился. Да, непростой дядя, ох, непростой. Все расселись и принялись болтать ни о чем. Хорт с Горном вспоминали о какой-то давней экспедиции в дикий космос, которую они совершили когда-то на одном корабле, капитану о чем-то увлеченно ездила по ушам племянница. Только мы с Гэлом сидели и потягивали вино, иногда перебрасываясь какими-то фразами. Я искоса любовался Кини. Девчонка была необыкновенно красива. Точеная фигурка, копна черных волос и огромные, необыкновенно синие глаза.
– Что, нравится? – тихо спросил Гэл.
– Очень.
– Не раскатывай губы. Девочка из высшей аристократии. Это не про нас с тобой. Нам надо выбирать что попроще.
– Жаль. Очень уж красива.
– Да, что есть, то есть. У них в семье все девчонки красавицами получаются. Аграфская кровь. Какой-то их прапрапрадед женился на захваченной аграфке. Вот с тех пор и пошло. Когда-то мы неплохо повоевали с аграфами, да и не только с ними. Уж что-что, а подраться мы не прочь. Может, из-за этого нас не любят?
Еще бы. Кто будет любить соседа-драчуна. К нам присоединился какой-то моложавый, но абсолютно седой мужик. Никто его не представлял, и он просто молча сидел и поглядывал на нас.
– Клановый псион, – шепнул мне Гэл, – ему уже за триста, умный и опытный. Поосторожнее с ним.
Кини наконец наговорилась и стала поглядывать на меня, стреляя глазками. Вот ведь зараза. Провокаторша. Знает же, что я на нее могу только облизываться, а туда же. Как есть зараза.
– Где вы этого паренька нашли, – сказал вдруг псион, кивком указывая на меня, – в нем абсолютно нет ментоактивности, а сделать я с ним ничего не могу. Вообще ничего. Даже в голову залезть не могу. А уж это-то
