стены, обрушилась прямо на Али, больно ударив его по затылку. Он как подкошенный упал на пол и потерял сознание.
Кое-как разлепив веки, Али увидел солнце, которое нещадно било ему прямо в глаза. Какой-то мужчина тряс его за плечи, и по губам было видно, что что-то говорил. Но Али не слышал ничего, кроме страшного гула в ушах. Потом гул стих, и до мальчика донеслись слова незнакомца:
– Эй, малыш, ты жив, у тебя ничего не болит?
– У меня в голове гудит, – Али еле смог произнести пару слов, после чего опять потерял сознание.
Уже позже, в больнице, Али узнает, что его родной город настигло страшное горе – землетрясение в один миг разрушило прекрасный Ташкент. Но еще большее горе настигло самого Али – под развалинами дома погибла вся его семья. В живых остался один Али. Каким-то чудом он почти не пострадал, вот только волосы на висках у мальчика, словно инеем, на всю жизнь покрылись сединой.
Узнав о случившемся несчастье, в Ташкент приехала тетка Али – Фатима, жившая в Армении. Забрав племянника, она увезла его в Кафан – небольшой городок почти на границе с Турцией. На новом месте Али жилось уже не так привольно. Хотя тетка любила его не меньше своих собственных детей, вокруг жили армянские семьи, которые не сильно-то жаловали турок. Местные ребятишки частенько ловили Али и били его до крови. Но он старался не давать себя в обиду, и как мог, защищался.
Шли годы, Али подрос. Постоянные уличные драки закалили его тело и дух. Мало того, соседские ребята стали уважать его за отвагу и дерзость. А потом и парни постарше обратили на него внимание и вскоре уже никто не задирал его.
Али возмужал. Это был уже не тот щуплый мальчишка, которым он приехал в Кафан. Плечи его раздались и налились мощью буйвола, огромная, нечеловеческая сила чувствовалась и в поросших густыми волосами руках, перевитых, словно канатами, сетью вен. Али работал у тетки Фатимы на рынке, без труда таская для нее огромные, неподъемные мешки с товаром. За недюжинную силу его даже прозвали Слоном. А еще не было в округе лучшего забойщика скота. Али легко управлялся с любым быком. Его часто приглашали для этого. Посмотреть, как Али забивает быка, обычно собиралась целая толпа. А посмотреть было на что!
Это был целый ритуал. Али одевал для забоя лишь старые, забрызганные кровью штаны и короткие, кожаные сапоги, за голенище правого сапога он втыкал длинный острый нож, с которым не расставался уже долгое время, на пояс вешал большую железную кружку. Он никогда не привязывал быка, позволяя тому свободно ходить по загону. Мало того, хоть это и противоречило всем традициям, какой-нибудь мальчишка, по указанию Али, начинал хлестать быка и бросать в него камни, доводя до бешенства. Затем, взяв в руки огромный молот, Али начинал кружить вокруг быка, играя мышцами своего мощного торса и выжидая удобного момента, чтобы нанести один-единственный страшный удар. Оглушив животное, он бросал молот на землю, и молниеносным, едва уловимым человеческим
