интересовалась «настоящим папой». Из отдельных слов и недомолвок складывался его образ. Ухаживая в свое время за мамой, он был не прочь на ней жениться, но тянул, учитывая какие-то там свои обстоятельства. История с беременностью их здорово рассорила, и когда он все-таки созрел и сделал предложение (Майке в то время исполнилось два года), то получил категорический отказ.
В одно прекрасное утро, уже в пакистанской столице, Исламабаде, когда мама и дочь, не торопясь, пили кофе, Таня поинтересовалась, не хочет ли Майка познакомиться с отцом. Майка пожала плечами и лаконично ответила – «можно». Знакомство с отцом представляло известный интерес, однако не факт, что могло изменить жизнь к лучшему.
…За спиной раздалось шарканье домашних туфель. Панагорин, наконец, поднялся и вышел на кухню. Заспанный, отчего казался еще менее привлекательным, чем обычно. Впалые щеки, мешки под глазами. Голова крупная, а нос и рот мелковаты. Впрочем, сегодня Майка смотрела на отчима почти с симпатией. В быту такой беспомощный, зависимый – ни одежду погладить, ни приготовить себе сам не способен.
– Маечка, умница, чтобы я без тебя делал. – Сказано было с умилением, которое почему-то царапнуло девочку.
– Умер бы, наверное. – Она поставила на стол тарелки и стала раскладывать омлет.
Панагорин почесал в затылке.
– Умер бы, да. Мы с тобой… должны вместе, понимаешь?
Уж лучше бы Илья Петрович промолчал. Его банальные, хотя, может, и искренние фразы побуждали Майку забыть про благие порывы. Хотелось запустить в отчима молочником, послав его куда подальше. Но она умела сдерживать себя и, повернувшись к Панагорину спиной, буркнула: «Понимаю».
– Вот и ладушки, – обрадовался Илья Петрович. Закружил по комнате, собираясь еще что-то сказать. Взял Майку за плечи, проникновенно зашептал:
– Деточка, родная… я буду тебе настоящей папкой… – Его губы противно щекотали ухо, и хотя Майку всю передергивало, она сдержалась и на этот раз, позволив себе самую малость:
– Почисти зубы, папа.
– Да, да, как же я и забыл, – растерянно закивал Илья Петрович и затрусил в ванную.
III
В тот же день, в кабинете российского посла в Пакистане Матвея Борисовича Харцева состоялось совещание. В нем приняли участие советник-посланник Джамиль Джамильевич Баширов по прозвищу «Баш-Баш» и Рашид Асланович Бекетов, резидент службы внешней разведки.
– У нас все готово. Все распределены по группам, – это говорил Бекетов, пятидесятилетний татарин: лобастый, крепкий, со снисхождением относившийся к дипломатам. Тем только каблуками щелкать, да на приемах раскланиваться, а настоящую работу делают сотрудники спецслужб. Особенно резидент не любил, когда его людей привлекали к обслуживанию официальных мероприятий, даже если речь шла о президентском визите.
– А где будет штаб? – поинтересовался Харцев.
– В «Марриотте», – без запинки отрапортовал Джамиль Джамильевич.
