развлечением. В полной тишине, раздавалось только шуршание подошв, весело пляшущего шута. Бьён плюнул себе под ноги и сделал первый замах. Удар, удар, ещё удар и … Шут продолжал кривляться, как ни в чём не бывало, даже не поцарапанный. Вояка обвёл всех затравленным взглядом и окончательно взбесившись, стал махать мечём, как одержимый. У всех гвардейцев отвалились челюсти от такой картины, а что уж говорить о простом люде, многие из них уже смеяться начали. Без какого-либо урона для себя, шут крутился вокруг вояки, успевая при этом, то ущипнуть его, а то и дать пинка. Когда гвардеец совсем выдохся, Грэй нанёс молниеносный удар в солнечное сплетение и тут же схватил его за высунутый язык. Так приплясывая, он протащил беспомощного солдата по всему кругу. Потом вывел на середину и резким ударом с левой руки, отправил гвардейца в нокаут.
– Этот, мне уже надоел. – Обратился шут к принцессе, а потом лукаво спросил публику – Может ещё кто-нибудь хочет поиграться?
В ответ гробовая тишина, желающих стать посмешищем всей империи, почему-то больше не обнаружилось. Раздался вечерний звон на всех колокольнях Бекрана. Люди стали щедро осенять себя охранными знаками и пятиться от пугающего, своей непредсказуемостью, шута. Пока народ молился, Грэй помог подняться Бьёну и доведя до лошади, потихоньку извинился перед ним. Потом запрыгнул на своего жеребца задом наперёд и махая рукой тронулся с места. Но перед тем, как покинуть повергнутых в шок горожан, он громко продекламировал:
– Небеса над нами плачут, а мы смеёмся им в ответ!
Вслед удаляющемуся кортежу принцессы, по столице империи поползли слухи, один невероятнее другого.
7
Следующим утром, Бекран был похож на растревоженный муравейник. На каждом углу только и слышны были пересуды о сошедшей с ума принцессе. Ладно бы только простолюдины перемалывали ей кости, но точно этим же занималась и вся аристократия, не исключая императора и Высших. Не спавший всю ночь, Виртран сидел с хмурым лицом и усиленно думал, как выкручиваться из создавшегося положения. Его сводный брат Силд, наоборот выглядел бодрым и лучился положительными эмоциями.
– Чему ты так радуешься? – Не выдержал император – Мою неразумную дочь, сегодня арестуют и скорее всего сожгут у меня на глазах.
– Если это произойдёт, то я выйду на улицу и начну резать всех попавшихся мне монахов и их приспешников – грозно ответил лакей – как те несчастные девочки, которые убили больше десяти слуг Вечного.
– Знаешь о чём я думаю всю ночь? – В глазах Виртрана блеснул огонь ненависти.
– Зачем спрашиваешь, я знаю тебя, как облупленного – улыбнулся Силд – ты планируешь, как бы отбить дочку и остаться при этом в стороне.
– А вот и нет – серьёзно заявил император, пропустив мимо, обидные слова брата – сначала я отправлю к особняку Милы сотню верных мне гвардейцев, а попозже и сам туда прибуду.
– В таком случае – в голосе бастарда, зазвучало уважение – я пойду с тобой, а вместо полотенца, в моей руке будет меч.
– Ну
