Эдичке Виноградову здесь делать не обязательно. Меня интересует, виделись ли вы с ним вчера, о чем говорили, чем занимались. И главное, куда ты дел дискету, которую он тебе передал?
– Дискету? – На лице Балаболина появилось неподдельное изумление. – Ни о какой дискете у нас речь не заходила. Понятия не имею, что вы имеете в виду… Вчера мы с Эдичкой разве что парой фраз перебросились, и только. – Балаболин клятвенно прижал правую руку к груди. – Он весь вечер просидел вдвоем с Артуром, а потом сказал, что спешит по делам, попрощался со мной и исчез.
– Это все? – разочарованно спросил Громов.
– Все.
Гах! Молниеносно вскинув «смит-вессон», Громов выпалил в люминесцентную лампу прямо над головой Балаболина. Осколки и штукатурка посыпались на присевшего журналиста, напоминая ему, что правды и только правды ожидают от него не одни читатели.
– Еще он пообещал, что завтра отдаст мне долг, семь тысяч долларов! – истошно завопил Балаболин, не решаясь поднять голову, которую прикрывал обеими руками.
– Встань! – потребовал Громов. – И отвечай внятно. Где Эдичка собирался раздобыть деньги?
– Откуда же мне знать! – плаксиво воскликнул Балаболин. Из-за того, что его волосы были посыпаны белым крошевом, он казался внезапно поседевшим и каким-то потасканным. Шмыгнув носом, он заговорил опять, напрягая голосовые связки, чтобы быть услышанным и понятым: – Но Эдичка был уверен, что разбогатеет. Перед уходом он шепнул мне, что завтра прикатит в клуб на собственном «Кадиллаке»!
– М-м? – Громов был приятно удивлен сообщением.
Итак, Эдичка о чем-то договорился с репортером «Нью-Йорк Ревю», а затем направился прямиком в Госдуму, где скачал секретную информацию с компьютера покойного Шадуры. Наверняка деньги он намеревался выручить именно за эту работу. Но не получил…
– Так что на «Кадиллаке» Эдичка теперь разве что до кладбища прокатится, – заключил Громов вслух. – Если, конечно, ему пожелают устроить пышные похороны.
– Что? – тревожно спросил Балаболин, до предела вытягивая шею. – Какое кладбище? Какие похороны?
– Я твоего ненаглядного дружка имею в виду. Эдичку Виноградова.
– С ним приключилась какая-то беда?
– Какая беда может приключиться с покойником? – удивился Громов. – Разве что его из морга не удосужатся забрать и отдадут студентам-медикам на растерзание. Или собакам бродячим. Их сейчас возле любой больницы тьма-тьмущая.
– Собакам? – ужаснулся Балаболин. – Эдичку?
– Сейчас речь не о нем, а о тебе, – жестко напомнил Громов. – Тебе есть, что еще сообщить мне по поводу вчерашнего вечера? Или… – Он задумчиво почесал бровь стволом револьвера.
– Артур Задов тоже подходил ко мне! – заторопился журналист. – Он одолжил у меня «Фольксваген». Сказал, что оставит автомобиль на платной стоянке возле моего дома, и обещание, между прочим, сдержал. Утром «Фольксваген» стоял на месте, как мы договаривались.
