попросил разрешения войти, Никки проследовала за ним, крепко сжимая мое запястье, а я только и думала о том, как бы не выронить светлую куртку Джессики на пол, прямо в чьи-то грязные отпечатки ботинок сорок второго размера. Откуда они взялись здесь, ведь дождя не было уже неделю…
Что за идиотские мысли!
Руки сжались в кулаки (я бы сказала, кулачонки), наступил еще один волнительный момент. Учитель остановил меня посередине класса, когда я уже понадеялась, что глупых приветствий не будет. Он одарил меня широкой улыбкой и представил всему классу:
– Это наша новая ученица Джейд-Маргарет Хоул.
И вовсе не обязательно нужно было называть мое второе имя. Им меня наградила бабушка, ласково величая Маргариткой или Цветочком всякий раз, когда звонила, чтобы спросить о моем выздоровлении.
Фактически, этим именем я позволяла называть себя только ей одной.
Все присутствующие в классе переглянулись. Сзади послышались тихие насмешки, которые тут же прекратились: моя подруга и Алекс угрожающе посмотрели на источник шуточек, сидевший на задней парте. Наверное, такую реакцию вызвала моя фамилия: Хоул или «дыра». Я выглядела так, словно из этой дыры и сбежала: худая, вытянутая, с бледной кожей, в старой немодной одежде… Я и сама была не рада тому, что видела каждый день в зеркале, но что поделать?
Учитель указал мне на свободное место возле окна, за одной партой с каким-то темноволосым парнем: его лицо не выражало ничего, кроме смертельной скуки, а взгляд его изучал яркую кепку с широким козырьком, закрывавшую собой учебник географии.
Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться и сесть за этот стол.
Прошло примерно пол-урока, но мой сосед по парте так и не произнес ни слова. Теперь он смотрел в окно, по красным глазам стало ясно, что он хочет спать. Учитель рассказывал о племенах, населявших земли Австралии раньше. Я особо не вслушивалась: все это я успела прочитать на прошлой неделе и прекрасно помнила каждое слово. Как же все-таки мне повезло. Никогда не думала, что пребывание на том свете принесет мне такую пользу!
Мы сидели за четвертой партой, сзади скучали Никки и ее парень. Подруга время от времени толкала меня в спину и тихо подбадривала. Я лишь улыбалась в ответ, щеки горели от смущения. Не хочется, чтобы мой одноклассник решил, будто я волнуюсь. Ни к чему остальным знать об этом.
Сложно сказать, что рассказы географа кого-то интересовали: либо разговаривали, либо капались в телефонах, совершенно не обращая внимания на окружающих. Как и парень, сидевший на третьем ряду. Он привлек мое внимание тем, что опоздал на урок, то есть оказался единственным, кто не таращился в мою сторону добрых десять минут географии.
Парень словно прочитал мои мысли и тут же обернулся. Я тут же перевела взгляд на старую карту мира, висевшую у доски. Географ как раз водил по ней указкой, монотонным голосом говоря какую-то ерунду, я не понимала ни слова, поскольку мысли мои были
