на самом берегу, а дальше, за горным хребтом, стелились степи. Туда стремились караваны переселенцев – они строили фермы, пахали и сеяли, разводили привозной скот и птицу.
На Лоа давно забыли профессии пахаря и пастуха, синтезаторы вдоволь снабжали голодающих и жаждущих, но редко кто отказывался попробовать натуральную пищу – плоды, вобравшие в себя соки земли, или мяско, нагулянное на траве, за которой ухаживали лишь дождь и ветер.
Единственный космодром располагался неподалеку от города Дассин – мегаполиса, опять-таки единственного на планете.
Сначала был рудник Дассин – скалистое плато недалеко от моря издырявили на полкилометра вглубь, пронизав штольнями, шахтами и прочими квершлагами. Здесь разрабатывали залежи редких земель – содержание в руде эрбия, иттрия, прометия просто зашкаливало.
Наверху выстроили перерабатывающие комбинаты, к ним пристроили жилые корпуса. И еще, и еще…
Население росло, потребовался синтез-комбинат, общежития, пищеблоки, ангары, склады… Застроив все плато, строители полезли вверх, возводя над первым горизонтом второй, за ним третий, четвертый, пятый… За сто пятьдесят лет рудник успел иссякнуть, но город уже жил и хиреть не собирался – как-никак главный индустриальный центр Гимлы, на который были завязаны все прочие поселки и фермы.
Это был мир фронтира, нравы здесь царили весьма свободные, хотя и с солидным налетом патриархальности. О лицемерии и говорить не стоит. Например, слово «рабство» было совершенно не в ходу – невольников здесь звали трудовиками, как будто это что-то меняло.
Обо всем этом Антон узнал от Раша и Коша, уже бывавших на Гимле. Земляне и оба тавассианина собрались в каюте, наблюдая в обзорнике, как внизу, осиянная апельсиновым светом Таоэ, ворочается планета.
– Красота-то какая! – выразился Сулима по-русски. – Лепота!
Ломов усмехнулся, почувствовав легкий укол памяти, – это с Земли…
Надо полагать, Иван ощутил нечто подобное, поскольку нахмурился.
– Все путем, Михалыч, – сказал Ломов. – Прорвемся!
Косясь на Коша, Сулима проговорил:
– Не знаю когда, но на Землю я вернусь обязательно. Не хрен там делать всяким имперцам! Нахватаю всяких технологий и вернусь.
– Нейрошунт надо тогда ставить, – подсказал Чернов, – чтобы много инфы нахватать. И нейрочип, чтобы всю ее упомнить.
– Вставим, – проворчал Сулима, – все вставим, и нейрошунт, и нейрочип, и нейроразъем, и чего там еще у них есть. Куда мы денемся…
В дверях появился Кепеш. Он был очень напряжен и еле выговорил:
– Мы подготовили три бота, чтобы разместить весь наш ходячий товар, хе-хе…
– Ну и правильно… – рассеянно сказал Ломов.
– Вы все летите?
– Обязательно!
– Тогда занимайте третий бот. Кош и Раш, поведете…
…Три «летающие тарелки» пошли на снижение, и Антон впервые ощутил некое томление – ему тоже захотелось положить руки на пульт, как это
