style="font-size:15px;"> – Что, дело плохо? Нас пасут?
– Очень может быть.
– Значит, вляпались?
– Поживем – увидим.
– Понятненько, – протянул Костя, крутнув на пальце моток струны.
Его лицо лоснилось все сильнее, но Бондарь знал, что повышенная потливость напарника вызвана не страхом. Просто воздух в каюте был очень уж спертым. Хотелось поскорее исчезнуть отсюда.
– Предлагаю вылезти через иллюминатор и выбираться вплавь, – заявил Костя. – Береженого бог бережет.
Бондарь с сомнением взглянул на его широкие плечи:
– Хочешь попробовать себя в роли верблюда, проходящего сквозь игольное ушко?
– У меня суставы особые, командир. В случае необходимости я становлюсь резиновым, веришь?
– Верю. Но лучше оставайся таким, какой есть. В конце концов, ничего страшного не произошло. – Бондарь похлопал себя по нагрудному карману, в котором хранилось письмо фирмы «Ахтиар». – Двое туристов явились на катер, любезно предоставленный в их распоряжение. Они обнаружили на борту два трупа с огнестрельными ранениями. Но оружия у туристов нет. – Бондарь развел руками. – Доказать их причастность к убийству невозможно.
Костя недоверчиво хмыкнул:
– Менты могут доказать что угодно, сам знаешь.
– Пусть попробуют. Пока что мы не преступили ни одного закона.
– Сейчас преступим, – буркнул Костя.
– Каким образом? – полюбопытствовал слегка нахмурившийся Бондарь.
– Мы ведь не станем сообщать о своей находке куда следует, верно? А это идет вразрез с уголовным кодексом.
– Никто не обязывает нас пользоваться мобильной связью, которая дорожает день ото дня. – Бондарь заговорщицки подмигнул Косте. – А по возвращении в гостиницу мы непременно позвоним в милицию.
На лбу напарника появилось сразу несколько горизонтальных морщин.
– Разве?
– Конечно. Если не забудем. Если нас не сморит сон.
– А-а, – протянул Костя с облегчением. – И действительно. Тогда нам нечего опасаться.
– Абсолютно нечего, – согласился Бондарь.
Хотелось бы ему испытывать ту уверенность, которая прозвучала в его голосе.
Худшие опасения Бондаря не подтвердились. На причале торчала лишь одна бродячая собака, которая, принюхавшись, тут же задрала голову к ночному небу и разразилась душераздирающим воем.
– Смерть почуяла, зараза, – прокомментировал Костя.
– Это еще вопрос, кто кого чует, – возразил Бондарь. – Мы смерть или она нас.
С наслаждением глотая свежий воздух, они двинулись в обратном направлении. Заунывный собачий вой еще долго преследовал их, заставляя ускорять шаг.
Чем выше по склону они поднимались, тем многолюднее становилось на севастопольских улицах. Все чаще попадались крошечные кафе, упрятанные
