заключающийся в том, что поручившийся за него товарищ обреет ему голову наголо настоящим эсэсовским кинжалом, отточенным до бритвенной остроты. С того момента Неделин перестанет быть никому не нужным дерьмом, болтающимся в проруби, а пристанет к определенному берегу. Больше его никто не посмеет обидеть – ни старый, ни малый. У Организации длинные руки, как говорит Вагнер. Правда, пока что Неделин знал лишь пятерку, в которую был включен на правах новичка, проходящего свой испытательный срок. Всего таких пятерок насчитывалось неизвестно сколько, но своих можно было опознать издалека.
Все носили куртки-бомберы с нашивками на спинах или рукавах, ремни с тяжеленными пряжками и якобы декоративными цепями, перстни, кованые армейские ботинки. Если слушали музыку, то непременно «Штурм», «Радагаст», «Дивизион», «Крэк», «Террор». Если читали, то журналы «Под ноль», «Белое сопротивление» и «Отвертка».
Неделин был горд и счастлив принадлежать к этому братству. Вообще-то он подозревал, что его партия «Феникс» не так многочисленна, как хотелось бы, но все еще впереди. Это даже хорошо, что социал-патриотов пока что мало. Есть возможность выделиться на общем фоне. Для этого нужно только быстро и четко выполнять приказы. Вагнер тоже, небось, раньше в «шестерках» ходил, а теперь вот командир, приказы которого выполняются без пререканий и колебаний. Чем Неделин хуже? Однажды и у него появится своя пятерка, и его приказы тоже будут выполняться беспрекословно. А в каждой пятерке по боевой девчонке, которой близок дух российского патриотизма. Ей скомандуешь: становись раком, она и станет – одна, другая, третья… И никто из них не отважится ни над невзрачным росточком Неделина посмеиваться, ни над его заячьими зубами, ни над его голимыми джинсами с пузырящимися коленями.
«Молч-чать, – то ли прошипел, то ли мысленно распорядился он, тараща глаза, как заправский фюрер. – С-сосать всем!.. Всем с-сос-сать у меня, ш-шлёндры!»
Воображаемые девчонки дружно упали на четвереньки и поползли к своему новому повелителю. По обыкновению, первой оказалась бойкая брюнетка, похожая на обеих «Татушек» сразу. Глазенки сверкают, губенки влажные, ротик горячий – хорошо! И минуты не прошло, как Неделин получил полное удовлетворение. Поощрительно потрепав любимицу по маленькой головке, он снова взглянул на часы, сполоснул руки и снял с пояса телефонную трубку, снабженную отростком антенны. Вчера, вручая ее, Вагнер предупредил, что с мобильником расставаться нельзя даже на минуту.
«Тяжеловатая, – пожаловался Неделин, взвешивая тяжелую трубку на ладони. – Маленькая, но в кармане носить неудобно».
«Почему это?» – прищурился Вагнер.
«Дискомфорт».
«Дискомфорт – это когда задница на месте головы, и наоборот. Их поменять местами недолго, Андрюшенька. Желаешь убедиться?»
Неделин не пожелал. Однако странный мобильник не внушал ему доверия.
«Для чего антенна? – спросил он. – Прошлый век. Сейчас с такими мобилами даже пенсионеры не ходят».
«Да? –
