идеальной. Я почесала Грейс за ухом, и она ткнулась длинным носом мне в руку.
– Привет, – шепнула я, чувствуя, как рот расплывается до ушей.
– Признала тебя, – довольно хмыкнула Карен.
Я вдруг вспомнила, что до сих пор держу в руке ягоды, и разжала ладонь, протянув ее собаке.
– Хочешь?
Грейс старательно обнюхала предложенное угощение, фыркая влажным носом, а потом аккуратно слизнула все подчистую.
Откуда-то раздался короткий резкий свист. Борзая напряглась, навострив уши.
– Тебя, тебя зовут, – добродушно кивнула бабушка Карен.
Свист повторился. Грейс еще раз ткнулась мне в ладонь мокрым носом, словно на прощание, и помчалась на зов. Какое-то время был виден ее призрачный силуэт, похожий на размытое белое пятно. Потом они вместе с хозяином скрылись из виду. Я посмотрела на ладонь – на ней остались липкие красно-фиолетовые разводы.
Небо было темно-синим, как рисуют в детских книжках, и совсем близко сияли звезды. Окруженная ими со всех сторон, разливала бледно-желтый свет луна – круглая, с четкими контурами и синеватыми пятнами причудливой формы. Стояло полное безмолвие.
– Такая странная.
Непонятно было, о чем сказала Карен – о луне, о тишине или о самой ночи.
– Такие ночи сводят с ума, – улыбнулась ее бабушка. – Ловите и впитывайте, на всю жизнь. Пока не стали такими, как я.
– Вас тоже могут свести с ума! – сорвалось у меня с языка. – В смысле, ночи…
Брат закатил глаза, Карен захохотала, уткнувшись в его плечо, и я залилась краской.
– Меня уже поздно. – Бабушка спокойно усмехнулась.
– Вас – не поздно! – горячо возразила я. – Вы же совсем не старая. То есть, да, но… Вы остались собой.
– Ну у тебя язык без костей, – добродушно хмыкнул брат, когда мы вдвоем шли по улице, и растрепал мои выгоревшие волосы. Я вывернулась из-под его лапы. Улица из вечерней тепло-розовой превратилась в черную, с выбеленными пятнами асфальта и строгими, точно вычерченными тушью, пальмами.
– А мне кажется, она поняла, о чем я. – Я пожала плечами.
Мне всегда казалось, что старые люди похожи на инопланетян или каких-то человекообразных динозавров – выглядят как обычные люди, но внутри у них творится что-то непонятное. Мы говорим об одних вещах и на одном языке, но не можем понять друг друга. Сегодня моя теория дала здоровенную трещину…
Мы молча пинали друг другу камешек. Он сухо перекатывался от меня к брату, пока не улетел куда-то в темноту. Когда мы уже почти пришли, дорогу перебежала кошка непонятной наружности.
– Вот черт. – Брат чуть не споткнулся об нее. – Надеюсь, трехцветная!
Кошка недовольно мяукнула откуда-то из кустов и побежала дальше по своим делам. Я зазвенела ключами, доставая их из кармана. Дома.
Туманный день
Не знаю, как так получалось, но я просыпалась раньше всех.
