степени оригинальным (что в общем верно).
Но, расспрашивая кембриджских старожилов, Памела выяснила, что в студенческие годы Дэвид общался в колледже с зачинателем «новой географии» Хэгеттом, а позже приятель Дэвида, студент-археолог, познакомил его со своим соседом по комнате аспирантом-физиком Биллом Истербруком, который занимался программированием и матричным анализом. Знакомство пошло на пользу.
Надо заметить, что в университетских городках Англии профессора квартируют неподалеку от студентов, а если университеты (как Кембридж, Оксфорд, Дарем) состоят из колледжей, то неженатые профессора и все преподаватели живут в тех же зданиях, что и студенты, причем без деления по факультетам. На свои кафедры студенты уходят на занятия, а, вернувшись, занимаются языками, спортом и домашними заданиями в библиотеках колледжей, в колледжах едят и спят. Так осуществляется сближение студентов с преподавателями, и реализуется основная идея университетов – интеграция наук.
Так ведь в России чаепитие – тоже старый обычай: чайники и самовары всех видов, в самом высшем свете – сапог для раздувания, народ попроще обойдется кипяточком без сапожной приправы. Чай с вареньем, чай с лимоном (по-русски), а к чаю пирожки всех сортов… Как было бы славно у нас учредить такую же простую вещь – tea-rooms на факультетах и кафешки поблизости для неформального общения!
Ох, реально ли это? Во-первых, обделенность вузов и научных институтов свободными помещениями – а если появятся, их поскорее сдадут каким-нибудь богатым фирмам под офисы (денег же нет). Если есть буфеты, то с длиннющими очередями за чахлым винегретом и сиротскими котлетками. Во-вторых, близ вузов арендовать помещение под кафе – это же надо быть Крезом (или вздуть выше вина цены на чай). Об уютности я уж не говорю. Вот и выходит: чтобы общаться за чаем, нужно ехать в Кембридж. Или пить чай на своей кухне. Там и привычное для России общение – с доверенными гостями.
Вам с сахаром или без?
9. Разорванный договор
В мае нынешнего года я был оппонентом на докторской диссертации в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамере) РАН. Это бывший Институт этнографии, разжалованный в Музей. Пришлось посидеть пару дней над чтением фолианта, да и продумать нужно было, откровенно говоря, свою позицию. С одной стороны, диссертация была выполнена на высоко профессиональном уровне, заострена против неосновательных построений. С другой стороны, автор был столь осторожен сам, что в работе не было смелых и интересных идей. Годится ли такая диссертация в докторские? Не буду занимать читателя своим выводом, не о том речь. Скажу лишь, что другие оппоненты поздравили меня с тем, что мой отзыв был интересно аргументирован, а решение ученого совета отражало мои мысли.
Я честно выполнил свои обязанности. День самой защиты также практически выпал из работы (в моем возрасте продвижение
