в плащ.
– Вы всегда его носите? – не удержалась она от совершенно не подходящего к случаю вопроса и указала на одеяние главы Северного Дома.
Из-под серой маски раздалось непонятное хрипение. Позже Майла сообразила, что это был смех.
– Вас никогда не учили хорошим манерам? – несколько успокоившись, ответил вопросом на вопрос Отулл.
– Сейчас не время для хороших манер, – отрезала Майла. – Вы заточили нас в четыре стены и утверждаете, что все мы или кто-то из нас – не человек! Поэтому не вижу смысла в пустых любезностях и улыбках.
– А Вы, значит, утверждаете обратное? – поинтересовался Отулл.
И его худая и чрезвычайно высокая фигура подалась всем корпусом вперед, а необычные светлые глаза неотрывно уставились на девушку.
Майле стало неловко. Отведя глаза в сторону, она долю секунды молчала.
– Вы сами видели, какое побоище мы с Криком устроили, – наконец произнесла она. – Это, конечно, выходит за рамки обычных возможностей, но тем не менее хочу…
– Хочу сказать, что мои мысли направлены исключительно на благо… Это все я уже слышал, – перебил её Отулл.
– Так чего же Вы хотите? – изумилась девушка.
– Фактов! – отрезал глава Северного Дома.
– Но что заставило Вас усомниться?
– Особенность работы биотоков мозга, – в очередной раз, недослушав вопроса, произнес Отулл.
– И только? – воскликнула Майла.
Она была достаточно хорошо осведомлена о последних исследованиях Рубби и Тонни, чтобы понимать, что это может оказаться лишь неприятным отклонением в деятельности организма, трактовок которому – тысячи! Но ни в коей мере этот факт не мог являться доказательством!
Майла чуть не захлебнулась от негодования.
– Да я сама сотню раз проверяла свою кровь, кожу, волосы, ногти… Все, что возможно проверить! Сама несколько раз делала рентгеновские снимки, эхоэнцефалограммы и еще кучу всех возможных тестов! Но никаких отклонений не нашла! Моё ДНК – совершенно человеческой структуры и содержит, как и у каждого нормального человека, четыре вида азотистых оснований. Клетки состоят из органелл, дробятся на молекулы, атомы, субатомные частицы и так далее… Ничего более! Никаких примесей, странностей или отклонений!
Отулл одобрительно кивнул и потом неожиданно поинтересовался:
– А как насчет энзима РР-1 или, другими словами, протеинфосфатазы-1? Это вы проверяли?
Майла растерянно и смущенно замолчала.
– Энзим РР-1, смею Вас заверить, отвечает в человеческом организме за стирание информации. При его переизбытке человек становится очень забывчивым, а при недостатке – показывает чудеса памяти. Так вот… Сейчас в вашем организме протеинфосфатаза-1 находится практически в норме, с легким отклонением к недостатку. Что так же является нормой. За единственным
