решила, что надо, так сказать, разрубить неизвестность, и предложила Тосе поговорить с предметом воздыхания и выяснить отношения. Но Тося робела и не могла найти в себе смелость сделать это. Тогда мама — опять же как настоящая подруга — предложила свою помощь. Тося, конечно, радостно согласилась. Наивное поколение! Мы-то сейчас, конечно, знаем, чем такие вещи заканчиваются. Я даже помню песню из наших студенческих лет точно с таким же сюжетом, которая заканчивается словами: «В любви надо прямо и смело задачи решать самому, и это серьезное дело нельзя доверять никому». Но в те годы этой песни, наверное, еще не было, а может, Тося не участвовала в художественной самодеятельности. Или, может, даже и самодеятельности еще не было, а может, Тося просто не любила песни. В любом случае последствия не заставили себя ждать. Я, конечно, не был свидетелем этого разговора, но вполне себе представляю, как мама, ответственно подойдя к делу (а она ко всему всю жизнь подходила ответственно), приготовила основные мысли, продумала возможные ответы и, может быть, даже написала тезисы беседы. И пошла выяснять судьбу подруги. А в результате выяснила свою. «Я предложила ей узнать о его отношении (влезла на го̀ре со своей помощью!) … Павлик в ответ признался, что он любит меня, что удивляется моей недогадливости об этом… Мне хотелось провалиться сквозь землю – что и как я скажу Тосе?! Но что делать – мы всегда были правдивы друг с другом. Драматическая ситуация, а тогда она казалась трагической (мы обе ужасно переживали, но „про себя“), через какое-то время… пришло мудрое смирение: мы продолжали общаться, были дружны и заботливы друг о друге (до конца жизни!)».
Так начался их роман, который продолжался всю жизнь.
Кстати, отец, как я узнал от мамы, еще до того как сообщил ей о своей к ней любви, предпринял некоторые действия, чтобы обратить на себя внимание. Одно из них было такое: у Тоси был день рождения, и отец подарил ей пластинку с поздравлением. «Очень трогательное, его бархатный голос на фоне нашего любимого вальса Штрауса из к/ф „Большой вальс“ – тогда это было сверхоригинальным. Мы с ней слушали много раз и млели. Это повлияло еще на один мой шаг ему навстречу». Еще бы, если живут в одной комнате – конечно, будут слушать вместе и будут слушать его голос. И какая уже будет разница – кому конкретно был сделан подарок? Молодец мой папа – настоящий завоеватель женского сердца!
«Я все больше обращала внимание на Павлика, а он часто садился рядом на занятиях, в читальном зале, в столовой, спрашивая, не против ли я. Мне приятно было такое отношение (в школе такие „ухаживания“ меня возмущали, отталкивали), все больше мы стали сближаться – уже вдвоем нередко оказывались… И весной первый раз поцеловались!»
Это торжественное событие произошло совсем не так, как мы могли бы себе представить, – там и тогда, где и когда застал момент… Все не так просто. Мама никогда до этого ни с кем не целовалась «по-взрослому» (и отец так и остался ее единственным на всю жизнь),
