и в домашнем платье. Лана вспомнила, что уже успела отправить её отдыхать. Пришлось извиняться.
– Простите, Маша. Но мне нужно, чтобы вы вызвали для меня машину. Я уезжаю.
– Конечно. Я позвоню Мише…
– Нет, Маша. Вызовите машину из города. А я пока соберу вещи.
– Светлана Юрьевна, вы уезжаете? – Девушка удивилась и даже забеспокоилась. Так, по крайней мере, показалось, и Лане даже приятно стало, чуть-чуть. Хоть кому-то в этом доме не безразличны её действия и поступки. Но девушку всё же стоило успокоить, и для начала улыбнуться.
– Я еду к матери. У неё… проблемы. Если кто-то будет интересоваться, именно так всем и говори. Я уехала к матери, в Ярославль.
– Хорошо.
Маша казалась озадаченной и сбитой с толку, но спорить не стала, машину вызвала. Правда, когда спустя час Лана садилась в эту самую машину, а водитель укладывал её чемодан в багажник, переспрашивать и уточнять ничего не стала. А Лана гадала, позвонит ли она Игнатьеву и доложит ли о её поступке. Ей всегда было интересно, кому Маша больше предана в их доме – ей или её мужу. Всё-таки она проработала в их доме больше трёх лет, и определённо должна была кому-то симпатизировать.
– Куда вас отвезти? – спросил водитель, когда они выехали за границу посёлка.
– На Курский вокзал.
Несмотря на вечернее время, Москва бурлила и горела разноцветными огнями. Даже Курский вокзал, наверное, самое что ни на есть традиционное и непритязательное место в городе, жил своей жизнью. Странной и непонятной, по крайней мере, для Ланы. Вокзал изменился, она помнила его не таким, а ведь десять лет назад сошла с электрички именно здесь. А сейчас шла по залу и оглядывалась. Смотрела на людей, на электронное табло, один раз вынуждена была шарахнуться в сторону, чтобы не столкнуться с женщиной, обвешанной тюками. В кассе пришлось переждать небольшую очередь. Подала банковскую карту в окно и попросила:
– Билет до Нижнего Новгорода, пожалуйста.
Она ехала домой.
Мама откровенно ахнула.
– Куда ты едешь?
– Домой, – коротко повторила Лана.
В трубке повисло тягостное молчание, а Лана в это время смотрела в окно скоростного поезда, который мчал её прочь от Москвы. А Любовь Аркадьевна осторожно поинтересовалась:
– Что случилось?
Пришлось быстро глянуть по сторонам, с первого взгляда не скажешь, что кто-то прислушивается к её телефонному разговору. Но Лана всё равно понизила голос.
– Я бы не хотела говорить об этом сейчас. Но… у меня проблемы.
– Ты со Славой поругалась?
– Нет. Не ругалась. Но, мне кажется, что всё кончено.
Мама вместо того, чтобы ахнуть или неприятно удивиться, вздохнула.
– Да
