просить девушку о такой малости.
И вот она, дура дурой, сидит в чужом джипе, машинально барабаня пальцами по рулю, поглядывая то на браслет часов, то на людей, которые, к ее глубокому разочарованию, не могут видеть ее за тонированными стеклами. Жени все нет и нет. Когда она уже решает отправиться за ним следом, обе передних дверцы внезапно распахиваются и онемевшую от ужаса Тамару хватают с двух сторон здоровенные мужики в камуфляже.
Собровцы? Омоновцы? Она так и не запомнила, кем они ей представились. Потому что сначала один из них отвесил ей весомую оплеуху («Не рыпаться!»), а второй выволок на асфальт («Замри, замри тебе сказано!») и сковал ее запястья наручниками.
Мат-перемат, обжигающие взгляды зевак, грубые толчки в спину, задающие скорость и направление движения. Забранное решетками нутро микроавтобуса, провонявшего нездоровым потом и блевотиной… В руках у охраняющих Тамару мужчин короткие автоматы с потертыми прикладами, на ногах у них высокие шнурованные ботинки. Подошва одного из них наступает на Тамарины пальцы, когда она пытается подняться с заплеванного пола: «Лежи смирно, шалава!» Через несколько минут другой ботинок лениво пинает ее в бок: «Выгружайся, курва, приехали!» Значит, добрались до отделения милиции – это она сама догадалась, без посторонней подсказки.
И был невзрачный кабинет, а в нем – гражданин начальник, совершенно безбровый, но зато при пшеничных усах подковой. Ошеломленная Тамара следила, как шевелятся эти усы, пока следователь вводил ее в курс дела, а смысл сказанного доходил до нее с превеликим трудом, наполовину. Оказывается, она угнала иномарку у некого Медведовского Евгения Константиновича, но тут же была застигнута на месте преступления и арестована благодаря оперативным действиям милиции. На воровку, Тамару Петровну Роднину, урожденную Ледневу, завели уголовное дело, в котором фигурируют ее отпечатки пальцев, показания потерпевшего, его друзей и многочисленных свидетелей. Все вместе тянет на пять лет строгого режима. А чтобы гражданка Роднина не думала, что с ней шутки шутят, ночь она проведет в следственном изоляторе, вместе с такими же преступницами, как она сама.
– Деньги, ценные вещи имеются? – полюбопытствовал усатый, черкая что-то в бланке протокола.
– Обручальное кольцо… цепочка… двадцать семь тысяч рублей, – начала перечислять Тамара, но была остановлена повелительным:
– Открой сумку, тварь! Содержимое на стол!
Это распорядился еще один милиционер в штатском, непонятно как очутившийся за Тамариной спиной. От него исходила такая мощная аура угрозы, что у Тамары заломило в затылке.
– Вот, пожалуйста…
Она вывалила из сумочки все, что там находилось, и вопросительно посмотрела на милиционеров: что дальше?
– Денег при задержанной не обнаружено, – продиктовал товарищу тот, который устроился за Тамариной спиной. При этом он небрежно сгреб со
