в разгаре, и потому уехал он надолго и далеко. От всех проблем, от переплетения лабиринта. К тетке на Украину.
Вернулся уже осенью в город на Неве, с планами по решению кризиса в отношении с Алей, и правдоподобными извинениями перед Ниной. Но, как оказалось, все его приготовления были напрасны. Обе девушки, бросив институт, укатили в родной городок, где-то на Урале. Адреса точного Миша не знал. Конечно, при большом желании он мог отыскать. Отец работал в органах не последним человеком. Но не захотел. К тому же доктор Время уже затянул раны. Постепенно утихала боль, притуплялась любовь. Оставались лишь тоска и пустота, с которыми, к его безмерному удивлению, можно было жить. И он жил.
Жил до апреля. Когда однажды, вернувшись из института, он застал дома нервно курящего, одну за другой, отца и мать на грани сердечного приступа. А на диване – сверток с младенцем и прилагающая к нему записка: «Это твоя дочь. Меня не ищи. Бесполезно. Нина».
И мать, и Михаил были полностью солидарны в своем решении: отдать ребенка на попечение государства, написать заявление в милицию, чтобы отыскать горе-мамашу. Но неожиданно отец, этот пожизненный подкаблучник, проявил твердость и настойчивость. Для убедительности даже пару раз стукнул по столу и разбил пару чашек из очень дорогого китайского фарфора. «Сумел зачать – сумей и воспитать» – был его вердикт, не терпящий ни возражений, ни апелляций.
Вот так, в одночасье, Михаил стал отцом крошечной Аленки. Отец по своим каналам утряс все юридические и правовые вопросы. Они переехали в другой микрорайон Санкт-Петербурга и начали новую жизнь. Она у Михаила вновь резко переменилась. Он, как раньше, стал больше времени проводить дома. С дочкой. И вскоре сделал для себя откровенное открытие: это ему безумно нравилось, и приносила радость. Нравилось гулять с ней по парку, купать ее по вечерам, кормить кашей и соками, читать детские стишки на ночь. Или просто сидеть тихо рядом и наблюдать, как она спит, как меняется выражение ее личика. Как хмурит маленькие белесые бровки, как широко улыбается.
Дочь росла. Сам он окончил институт и занимался переводами. Родители вскоре умерли один за другим. Спутницу жизни себе он так и не нашел, по большому счету, даже не пытался. Жизнь сложилась и даже перспектива перемен его пугала.
– — – — – — – — – — – — – —
В школу Михаил пришел тогда, когда занятия закончились, и большая часть учащихся покинули стены учебного заведения. Местонахождение класса ему было хорошо известна, потому, как не первый раз Аленка давала повода для серьезных бесед и с классным руководителем, и с директором. Постучался и зашел в кабинет:
– Здравствуйте. Я – папа Алены Атамановой. Меня вызывали.
Учительница оторвалась от проверки тетрадей, подняла голову и сняла очки.
– Миша?!
– Аля! –
