на этой недели я повыбивал столько же зубов, сколько за все предыдущие годы. Но силы были не равны. Местные не чтили неуставные законы драки: один на один. Наваливались толпой, и давай метелить. Всё моё тело состояло из одного большого синяка и кровоподтека. Но сдаваться я естественно и не собирался. Не в моих это правилах, хотя и очень глупо. На что я надеялся? Что у них вдруг проснётся благородство? Как оно может проснуться, если изначально оно отсутствует. Ждать, что Олег сможет как-то повлиять на земляков? Глупо, у него авторитета – ноль. Короче, я и сам не знал, что я ждал. Наверное, какое-то чудо чудесное. Или просто хотелось узнать, у кого быстрее сдадут нервы.
Первыми нервы сдали у неё. Сижу я в комнате, перечитываю Шекспира, и вдруг заходит она. Я просто остолбенел от удивления и счастья. Встать-то я, встал из-за стола, и всё. Стоял посередине комнаты, молчал, хлопая глазами. Даже не поздоровался, впрочем, как и она. Смотрит на меня, и я вижу в глубине её глаз затаённую нежность. Прошла в комнату, осторожно присела за стол и включила настольную лампу, под синим абажуром. Потом кивнула головой на люстру:
– Выключи
Я безвольно подчинился ей, и комната погрузилась в мягкий синий туман. Я сел напротив неё, она же задумчиво смотрела на абажур.
– Это не может долго продолжаться, – вдруг сказала она.
– Что именно? – я и правда не очень понимал, о чём она говорит.
Медленно подняла на меня взгляд. До сих пор я ни разу не видел её такой. Задумчивой и грустной. И в этом тоже проскальзывала своя прелесть.
– Я не знаю, чего ты добиваешься, – голос не отличался от её общего состояния. Я же не стал солидарен с гостьей в её плохом настроении.
– Ничего не добиваюсь. Просто живу. Никого не задеваю, ни на чьё место не претендую. А что вас не устраивает, для меня самого загадка. – Говорил громко и с большой долей весёлости, азарта.
– Кого это, вас?
– Вашу молодежь.
Она встала, прошлась по комнате, остановилась около окошка.
– В клуб приехали специалисты из районного центра. Прослушивают. Ищут таланты. Для своей группы. Сходи, ты обязательно пройдёшь отбор.
– А ты?
Она не смогла подавить тяжелый вздох:
– Мой голос никуда не годен.
Так вот почему она такая грустная. А я уж обрадовался, что она беспокоиться за моё здоровье. Глупец. Но зачем-то она всё-таки пришла?
– А мне все всегда говорили, что я отлично пою. Получается, что врали.
– За тобой сила.
– И ты мне врал, – голос сорвался, стал злым, хотя и ненадолго. Она вновь вернулась в меланхоличное состояние. Мне даже стало жалко её. Человеку всегда трудно переживать разочарование.
– Сходи, – снова повторила она, не оборачиваясь от окна. – У тебя появился реальный шанс уехать в райцентр. Гитарист ты отличный. Уедешь, и все неприятности закончатся.
– Да не хочу я уезжать, – разозлился я.
Подошел
