Один жевал резинку и временами выдувал изо рта пузыри, наслаждаясь щелканьем, с которым они лопались. Все шло к тому, что очередной пузырь вот-вот достигнет размера породившей его головы. Движения челюстей становились все более азартными. Чвак-чвак-чвак. Иногда лучше жевать, чем говорить. Словарный запас невелик, а резинки в любом ларьке навалом. Сделай свой выбор.
Спутник почитателя жвачки от нечего делать наблюдал за этим нехитрым шоу. Каждый раз, когда пузырь лопался, облепляя выпустившие его губы белесой резиновой пленкой, парень невольно вспоминал, что вчера по пьяни поимел телку без презерватива, и это его беспокоило куда сильнее, чем предстоящая работа. Не то чтобы его волнение было чересчур уж сильным. Но и безмятежным такое состояние не назовешь.
В подъезде пахло кошками, мокрой тряпкой и – самую малость – жареной рыбой. За окном ничего примечательнее неба, деревьев и домов не наблюдалось. Все это нагоняло скуку и уныние. Как нудный фильм, виденный уже тысячу раз. Все известно наперед, ничего нового не предвидится.
– А правда, что ты крещеный? – спросил от нечего делать парень, которого на самом деле больше всего волновала собственная промежность.
– Правда, – подтвердил товарищ, зажевывая очередной выдутый пузырь обратно.
– И как оно тебе?
– Нормально.
– Но понт от этого какой-нибудь есть?
– Если без балды, то пока никакого. Но батюшка говорит: обязательно будет.
– Когда-нибудь потом?
– Во-во.
– Тогда лажа это все, – заключил некрещеный парень, потеряв всякий интерес к разговору. – Обещаниями кормить все горазды.
– Если бога нет, то я ничего не теряю, – рассудительно сказал ему приятель, запихивая в рот новую пластинку жвачки. – А если есть, то тут я сразу хоп – и в дамки. Во время Страшного суда к православным один подход будет, а к нехристям – совсем другой. Так мне батюшка заяснил. И лично меня такой расклад устраивает.
– Все равно лажа, – упрямо повторил собеседник. – Не будет никакого суда.
– А что же тогда будет?
– А вот что! – Скептически настроенный парень с чувством раздавил муху на оконном стекле и для наглядности растер ее в жидкую кашицу. Зуд между ногами усиливался, и, сунув руки в карманы, он отвернулся, показывая всем своим видом, что говорить о всяких пустяках больше не намерен.
Некоторое время приятели молчали, думая каждый о своем. Они оживились, лишь когда раздался звук открываемой двери. Обе головы синхронно вскинулись. Жевательная резинка щелкнула и поспешно исчезла во рту обладателя развитых челюстей, которые окаменели впервые за полтора часа ожидания. Второй парень перестал лелеять свою промежность сунутыми в карманы руками. Оба насторожились, как заскучавшие на жаре цепные псы, учуявшие приближающуюся потеху.
На лестничную площадку вышел пожилой мужчина со связкой ключей. По всему было видно, что относился он к той жалкой породе людей, гардероб которых существенно не
