мужа и отца, но, сколько я слышал, он уже был в весьма преклонном возрасте, и это печальное событие, хоть и явилось неожиданно, все же не стало ошеломляющим, как бывает с родственниками, если на тот свет уходит более молодая особа.
– Дорогой мой мистер Квинсли, вы абсолютно правы! Но потерей кормильца горести этой семьи не ограничиваются. Вы, верно, заметили, что их достаток оставляет желать лучшего, и бедной Алисон Браун теперь придется еще быстрей крутиться, чтобы вести светский образ жизни, да тут еще это несчастье с Дженни… – миссис Хорсмен внезапно замолчала, словно бы сказав лишнее.
– Несчастье с мисс Дженни? – встревоженным тоном повторил Стюарт, нетерпеливо ожидая продолжения.
– Прошу простить меня, мистер Квинсли, – чопорно ответила миссис Хорсмен, принимая на себя неприступный вид, – но есть вещи, о которых чем меньше знают, тем лучше.
– Вы сами сказали, миссис Хорсмен, что я принимаю участие в этой семье, и если есть что-то, что я бы мог для них сделать, – только намекните, и я приложу все усилия, сохранив дело в тайне.
Молодой человек немедля вообразил ужасные события, страшные болезни и другие ужасы, от которых страдала Дженни, и себя в роли рыцаря-спасителя, удостоенного хотя бы ласкового взгляда, если уж не поцелуя.
Миссис Хорсмен, весьма довольная произведенным впечатлением, продолжила, однако, упираться, по всем правилам заманивая жертву в расставленные сети:
– Прошу вас, не настаивайте, мистер Квинсли! У этих бедных девочек достаточно друзей, которые готовы поддержать их и не требуют от бедняжек исповедоваться. Я знаю, что вы благородный молодой человек, ваш дедушка часто рассказывает, как вы печетесь о нем, делая это не из корыстных побуждений, а исключительно из сыновней привязанности.
Уже окончательно запутанный Стюарт хотел было воскликнуть: «К черту дедушку!», так как совершенно не понимал, для чего старая ведьма приплела к разговору о Браунах еще и пожилого лорда. «Может, они одолжились у него и теперь не могут возвратить деньги?» – подумалось юноше, и он вознамерился во что бы то ни стало выпытать у старухи всю правду. Тем временем они дошли до приходской школы, около дверей которой стояла деревянная скамья. На нее-то Стюарт и опустил наконец ношу и смог повернуться к собеседнице и продолжить разговор, глядя ей в глаза:
– Мадам, вы убедили меня в своей щепетильности относительно хранения чужих тайн, но, поверьте, я способен держать доверенные мне секреты при себе! Даю вам слово джентльмена, что все, сказанное между нами, не пойдет от меня далее. А теперь вы очень обяжете меня, если объясните, какого рода несчастья приключились с мисс… с семьей Браун и могу ли я как-то им помочь, если не лично, то хотя бы через вас, оставшись неизвестным доброжелателем.
«Вот ты и попался!» – усмехнулась про себя миссис Хорсмен. Она прекрасно знала, что такой человек, как Стюарт Квинсли, высоко ценит понятие «слово джентльмена» и ни за что не
