меня засмеют? Всю милицию засмеют, – он свернул на узкую дорогу, проехал еще немного и остановился в просторном дворе. – Если об этом «сотрудничестве» прознают журналисты…
– Почасовой оклад, и они об этом не узнают. По крайней мере, не от меня.
Поразмыслив над предложением с полминуты, Икрамов кивнул.
– Хорошо. Пошли.
Человек десять милиционеров уже стояли во дворе и о чём-то переговаривались между собой, оглядываясь на продолговатый предмет неподалёку, накрытый непрозрачной клеёнкой. Нетрудно было догадаться, что под ней, тем более, что к тому месту через весь двор тянулся кровавый след, похожий на алые ленты.
Едва мы вышли из машины, от группы отделился плотно сложенный молодой человек в штатском.
– Олег. Вещий, – представился он.
– А почему вещий? – поинтересовался я.
– Это фамилия моя, – буркнул в ответ Олег. Видимо, я не первый задавал ему этот вопрос.
Он подвёл нас к телу и поднял клеёнку. На земле лежал самый обыкновенный бомж в грязных лохмотьях. Разве что не заросший, как большинство ему подобных. Лицо его скривилось от ужаса, а грудь и живот были буквально изрешечены. И ещё… у него была отрублена голова.
– Он разбился, сбросившись с крыши, – сказал Вещий.
Я посмотрел на крышу четырёхэтажного дома, потом перевёл взгляд на Икрамова. Следователь кивнул Олегу.
– По предварительному заключению патологоанатома, к тому моменту погибший был уже… мёртв, – закончил тот.
Присев на корточки, я ещё раз осмотрел тело.
– Ему тоже пустили пулю в лоб?
– Если вы не заметили, – проворчал за спиной Вещий, – это не самая большая его проблема.
– Как по мне, вы просто не можете определиться, в какой именно момент этот человек умер. И от чего конкретно он умер.
– Теперь вы понимаете, почему я не говорил ничего определённого? – спросил Икрамов. – Я просто не знаю, как это назвать.
Ничего не ответив, я развернулся и пошёл вдоль кровавых полос на земле. Они вела за угол, к забрызганной кровью стене.
– Есть пара свидетелей. По их словам, он шёл отсюда, – тихо сообщил подошедший Олег. – Затем поднялся на чердак, вылез в слуховое окно и спрыгнул.
Я присмотрелся к кирпичам: большинство пуль прошло навылет, оставив в стене выбоины. Икрамов не ошибся, бомж должен был умереть прямо здесь. Но почему-то не смог.
– Так вы знаете, что это?
– Пока нет, – забыв про холодный ветер, я откинул капюшон и повнимательнее пригляделся к стене.
– Но, кажется, догадываюсь с чего начинать. Чердак осматривали?
Олег кивнул. Мы вернулись к подъезду, поднялись на последний этаж, а оттуда, по крутой лестнице, на чердак: мрачное помещение, из-за покатости крыши казавшееся по площади меньше самого дома. Шесть кирпичных дымоходов поддерживали ржавую железную крышу, выполняя роль колонн. Одно слуховое окно было разбито, судя по кровавым отпечаткам от подошв, в него и вышел… вышло тело. Под ногами плотным слоем
