дальнейшем наше исследование будет касаться более детально стратегических вопросов, и поэтому необходимо для единообразного понимания определить, что такое стратегия.
Очень часто приходится читать в газетах и журналах суждения о стратегии авторов, абсолютно не понимающих ни сути, ни масштабов того, о чем они берутся рассуждать. Например, во время боев в Чечне можно было прочитать такие корреспонденции в газетах: «Наши войска захватывали стратегическую высоту (или мост) в районе поселка…» Причем суждения эти ведутся с апломбом, безапелляционно. В общем, «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».
В свое время я прослушал курс лекций по стратегии в военной академии Фрунзе и на высших академических курсах Генерального штаба. Работая над этой книгой, еще раз прочитал труды (те разделы, в которых авторы рассуждают о стратегии) Наполеона, Мольтке, Клаузевица, Шлиффена, а также первого русского профессора стратегии, барона, генерала от артиллерии Н.В. Медема, который преподавал стратегию и военную историю в XIX веке, и, наконец, А.А. Свечина – военного ученого и теоретика советских времен, тоже читавшего курс лекций по стратегии в академии Генерального штаба, царского и советского генерала. Разумеется, еще раз проштудировал трехтомник маршала Шапошникова «Мозг армии» и др.
«Советский энциклопедический словарь» дает следующее толкование этого понятия:
«Стратегия военная, высшая область военного искусства. Охватывает вопросы теории и практики подготовки вооруженных сил к войне, ее планирование и ведение, исследует закономерности войны, разрабатывает способы и формы подготовки и ведения стратегических операций, определяет цели и задачи фронтам, флотам и армиям, распределяет силы по театрам военных действий и стратегическим направлениям. Стратегия военная тесно связана с политикой государства и вытекает из требований военной доктрины. Политика ставит перед стратегией военной задачи, а стратегия обеспечивает их выполнение. Стратегия военная связана с экономикой и зависит от экономического строя государства, уровня развития производства, от моральных возможностей народа…»
Очень упрощенно можно сказать: искусство полководца (или государственного деятеля) проявляется в способности усмотреть военную цель и указать путь к ее достижению. А умение обосновать это стратегически как раз и заключается в дальновидности, широте и глубине стратегического мышления, подкрепленного образованием и озаренного талантом, ибо способность стратегического мышления дана не каждому и встречается довольно редко.
Профессор Свечин пишет: «Искусство вождя не может быть изучено по учебнику… Учительницей политика или стратега может быть только сама жизнь, или ее отображение в истории».
Мне кажется, эти слова очень подходят нам и будут правильно направлять ход наших дальнейших суждений.
Сталин после смерти Ленина действительно создал, по выражению Свечина, «идеальный пьедестал», с которого видел «далекие горизонты»; очевидна полная его самостоятельность в гигантских стратегических проектах, как теоретических, так и при их осуществлении, потому что он вел страну и армию по неведомому прежней истории пути строительства нового социалистического общества.
Я
