носила мама Алексея)? И откуда пришли в Подолию Ставницеры? Здесь придется вспомнить, что некогда Польша была границей двух миров: просвещенного Запада и варварского Востока. Шляхта в Речи Посполитой была наделена правами и вольностями, о которых и мечтать не могла знать в соседних державах. Каждый ясновельможный князь имел собственные представления о своем праве на престол, каждый имел собственный двор и армию. Одним из древних и влиятельных княжеских родов в стране были князья Сангушко. К концу XIX века едва ли не последний представитель этого значительно обедневшего рода все еще считал оставшихся в его доме людей своим «двором» и считал заботу о них своим долгом. Вот среди таких людей, именуемых серой шляхтой, был Виктор Гурански. Попечением князя он изучал медицину в университете, где, помимо знаний профессиональных, набрался передовых идей преобразования государства и общества, стал членом социал-демократической партии.
В 1912 году это увлечение привело Гуранского к тюрьме и ссылке в Сибирь, сроком на 5 лет. Его жену и детей – Ксению, Антона и Александру – князь продолжал поддерживать. Старшая дочь Ксения обучалась в гимназии. Она и в глубокой старости изъяснялась на французском и немецком. Скорее всего, не оставил бы князь без образования и младших – Александру и Антона. Но грянувшая Первая мировая и последовавшая за ней революция прошлись по судьбам и Сангушко, и Гуранских опустошительным смерчем…
Февральская революция освободила Виктора Гурански от ссылки больным и истощенным. Он добрался до дома Сангушко лишь к лету 1917 года, на которое пришлись развал фронтов, начинающаяся разруха и голод. Свидетельство тех времен в семье не сохранилось, скорее всего, страдали, как все. Зимой 1918 года Гуранские, жившие в доме князя, лишились своего покровителя и благодетеля. Князь на гребне плотины в своем имении столкнулся с дезертирами – их банды бродили по всей прифронтовой полосе. Уже смертельно отравленные большевистскими призывами грабить награбленное и нести смерть буржуям, дезертиры оскорбили старого, но не потерявшего достоинство князя. Он ответил им, как принято отвечать быдлу. Дезертиры подняли его на штыки и сбросили в пруд. Вскоре они ввалились в дом Сангушко и потребовали у Гурански «награбленного»: денег, ценностей, вещи, вино и еду. Вчерашний каторжник и революционер ответил, что в доме, кроме убитого ими князя, больше ничего нет. Его жестоко избили. Дом разграбили. На следующий день от полученных увечий Гурански скончался. Его детей закружил и разбросал «освежающий ветер» пролетарской революции.
В тех же местах, где переписчики зарегистрировали фамилию Гурански, впоследствии русифицированную на Гуранский, в число подданных Российской империи был занесен и Ставницер, тоже как «имя фамильное». Оно могло свидетельствовать, что род, прежде чем осесть в Польше, имел за собой долгий путь странствий по всей Европе. И можно лишь предполагать, где и как он обрел такую фамилию. Лингвистические фантазии позволяют предположить, что сочетание в фамилии букв и лексических смыслов имеет староголландские корни и характерно
