надеюсь, еще не слишком поздно убедить кардинала, что я отношусь к нему с величайшим почтением.
– Да, – неторопливо произнес Барончелли. – Мы все надеемся, что еще не слишком поздно. Месса уже началась.
– Так идемте же! – Джулиано махнул рукой, приглашая двинуться к выходу.
Когда он поднял руку, Барончелли заметил, что младший Медичи, одеваясь в спешке, забыл нацепить меч.
Все трое вышли из дворца на залитую ярким солнцем улицу.
Хмурый человек, поджидавший в лоджии, бросил взгляд на Джулиано, когда тот проходил мимо.
– Мессер Джулиано, – окликнул он юношу. – На одно слово, это очень важно.
Джулиано оглянулся и, видимо, узнал человека.
– Кардинал, – нервно напомнил Франческо, после чего сам обратился к незнакомцу: – Любезный, мессер Джулиано опаздывает на важную встречу и просит отнестись к этому с пониманием. – С этими словами он взял Джулиано за руку и потащил за собой по виа Ларга.
Барончелли не отставал. Его удивляло лишь то, что руки больше не дрожали, сердце перестало бешено колотиться и дыхание восстановилось, хотя страх до сих пор его не покинул. Более того, они с Франческо все время шутили, пересмеивались, изображая хороших приятелей, чтобы развеселить своего спутника. Джулиано слабо улыбался в ответ на их усилия, но продолжал с трудом переставлять ноги, так что заговорщикам пришлось затеять игривую возню и попеременно то толкать его, то тянуть за собой.
– Мы не должны заставлять кардинала ждать, – по крайней мере трижды повторил Барончелли.
– Признайтесь, любезный Джулиано, – сказал Франческо, хватая своего юного шурина за рукав, – что заставляет вас так вздыхать. Неужели ваше сердце украла какая-нибудь недостойная девица?
Джулиано потупился и покачал головой – не в ответ на вопрос, а скорее показывая, что не желает это обсуждать. Франческо не стал настаивать. Тем не менее он не замедлил шага, и уже через несколько минут они оказались у центрального входа в Дуомо.
Барончелли замешкался. Ему не давала покоя мысль, что Джулиано двигался очень медленно, словно в тяжелых латах. С наигранной импульсивностью он схватил юного Медичи и заключил в крепкие объятия.
– Дружище, – сказал он, – меня волнует, что вы так страдаете. Чем мы можем вас развеселить?
Джулиано снова вымученно улыбнулся и слабо покачал головой.
– Ничем, любезный Бернардо. Ничем.
И последовал за Франческо в собор.
Барончелли тем временем успокоился хотя бы по одному поводу: под туникой у Джулиано не было кирасы.
IV
В то апрельское утро перед Джулиано стояла ужасная дилемма: ему предстояло разбить сердце одному из двух людей, которых он любил больше всех на свете. Одно сердце принадлежало его брату, Лоренцо, другое – женщине.
Джулиано хоть и был молод, познал многих женщин. Его прежняя
