Никто из людей дабби не погиб сегодня. Раны есть, и тяжелые, три коня умерли сразу, семерых пришлось добить. Еще потеряны пять верблюдов. Но мы уцелели. Я ужас какая везучая.
– Точно, – сердито кивнул Амир. – Когда передовых верблюдов и коней охраны расстреляли, сея панику, эта ящерица выскользнула невесть откуда и принялась успокаивать уцелевших. Ее слушаются все животные, даже полумертвые от боли и страха. Только поэтому нас не смяли в первые мгновения. Под копытами выжила и мне удачно под руку попалась. Везучая!
– Может, и так. Я не пробовал смотреть с этой стороны, – виновато вздохнул гость. – И что ты думаешь про меня еще, ящерица?
– Я ничего не понимаю в оружии. Но если ты хочешь его изучать, иди к Старому медведю. Он мне подарил нож. И у этого ножа есть душа, я знаю. Возьми, глянь.
Она доверчиво протянула ему свое сокровище. Как другу – рукоятью вперед. Тоэль принял нож в раскрытые ладони и долго рассматривал сизое лезвие в сложном плетении узора, трогал кончиками пальцев. Щелкнул по кромке ногтем и, нагнув голову, щурясь, вслушивался в звон на грани восприятия. Кивнул, бережно вернул нож владелице.
– Да, я так не умею. И я ему не слишком по нраву. Нож создан для лечения. А у меня рука воина. Выходит, не надо мне идти через пустыню на восток. Актам будет доволен, он куда больше любит степь.
– Ты можешь с нами пойти пока, мы на запад двигаемся, – обрадовалась Мира. – Недолго. Я хочу послушать про горы и полет. Ты даже должен!
– Арагни все упрямы и своевольны. Даже маленькие, – рассмеялся Амир. – В их укладе женщина практически равна в праве мужчине. По ту сторону пустыни моим людям из охраны приходится сопровождать Миру в городах. Она порой такое говорит – местные за ножи хватаются.
– Настоящая дочь арагов, – развеселился и Тоэль. – Мой конь куда быстрее каравана в движении. Но я останусь на пару дней, раз задолжал Миратэйе. Я ведь так и не выбрал имя для сына Актама. Нельзя оставлять его безымянным! Иди и отдыхай, упрямая. Завтра я буду целый день говорить все, что ты пожелаешь узнать, пока язык не отсохнет.
– Я услышала тебя, – довольно кивнула Мира и поднялась. – Уж не отвертишься, так и знай. Добрых снов и спокойной ночи, тебе, дабби, и тебе, гость.
Она ушла.
Амир усмехнулся, провожая девочку взглядом. Потянулся к кувшину с вином, налил гостю и себе. Попробовал, остался доволен. Щелкнул пальцами и кивнул повару, по-прежнему возникающему у полога по первому звуку, мгновенно. Какой же ужин без хорошего чая? У него есть красный и черный, зеленый и золотой, серебряный из высокогорья – только выбирай. И со степными травами есть, конечно.
– Я слышал, живут в мире людей лекари, которым нет равных, – нахмурился Тоэль. – У них дар помогать другим.
– Да. Ты о видьях, именуемых также снавями и Говорящими с миром. О тех, кого зовут при тяжелой засухе или моровом поветрии. Я искал их помощи для Миры. Давно, еще в степи на севере, когда лишь принял ее в караван.
