глазом следит за рукой, которая на бумаге формулы чертит, вторым сканирует бассейн, не пошел ли кто-то ко дну.
– Кира Анатольевна, кофе я вам сварила. Не очень слабый?
– Спасибо, в самый раз. Доставай творог и ешь!
Творог беременным полезен, в нем кальций. Я терпеть не могу кисломолочные продукты.
– Не хотите чуть-чуть? – как всегда из вежливости, предлагает Лика.
– Давай! – вздыхаю я. – Сегодня заеду на рынок и куплю тебе свежего.
– Сегодня у моей мамы день рождения, – говорит Лика. – Она ждет нас на ужин.
– Прекрасно помню! – вру, не дрогнув бровью. – И подарок уже купила, на работе лежит.
Оренбургский пуховый платок.
Кто меня дергал за язык выдумывать про платок? Это я от смущения, что забыла про памятные даты в жизни новой родни. А если не найду платок? С надеждой смотрю на Лику: может, у ее мамы уже есть сей предмет? Лика истолковывает мой вопросительный взгляд по-своему, как надежду на одобрение подарка. И одобряет:
– Прекрасно! Мама будет очень рада. Как вы думаете, а если мы с Лешиком подарим ей дорожный утюг?
– Вместе со сгоревшим феном? Твоя мама дальше дачи не любит ездить. Кстати, давай квитанции, утюг и фен. В каком магазине ты их приобрела? Сегодня, нет, завтра я к ним наведаюсь.
У ребят нет денег, поэтому – ненужный утюг в качестве подарка любимой маме. Мне не нравится их щепетильность в финансовых делах. Попросите на дело – я всегда дам. В стародавней коробке от кубинских сигар лежат деньги на наши текущие расходы – часть моей зарплаты. Собственные деньги Лешка и Лика тратят на ерунду вроде утюга или посещения кинотеатра, где стоимость билета равняется половине его стипендии. Из сигарной коробки они всегда берут на дело с пояснениями: продукты купить, за квартиру заплатить, белье в химчистку сдать. На книжной полке стоит том «Живопись Джотто», где я храню свои накопления, поскольку банкам не доверяю. Ребята ни разу не поинтересовались творчеством Джотто. И на самом деле их щепетильность мне по душе. Всем понятно, что сидят молодые у меня на шее. Но сидят скромно, руками не машут, ногами не дрыгают. Их желание стать на собственные ноги читается легко, да только раньше батьки в пекло не получается.
Заношу ложку над пиалой с творогом, политым медом, и соображаю, что нового не куплю – не успею после работы заехать на рынок, надо платок искать.
– Нет, не могу! – отодвигаю пиалу. – Убери в холодильник, завтра съешь.
– Кира Анатольевна! – умоляет Лика. – Я вас очень прошу! Я читала, что у женщин старшего возраста кости становятся хрупкими, как бы размываются. Процесс называется… называется…
– Остеопороз.
– Да! Вам и маме надо обязательно кушать творог, в нем кальций!
– Куда ни кинь, – невесело усмехаюсь, – со всех сторон мне кальций необходим.
Лика смотрит с неподдельным удовольствием, как я давлюсь творогом.
К
