видимо, нравилось, что его новый бизнес принадлежит к сфере искусства и культуры, в отличие от прочего.
Ворота быстро распахнулись передо мной, и я въехала на территорию частного владения. Моя машина выглядела тут как-то неуместно, но бывалого детектива было не так-то просто смутить!
Надо сказать, что желание пускать пыль в глаза у этого Антона Владимировича было весьма заметно. Вчера утром – не успела я еще толком проснуться, – как раздался звонок. Звонила секретарша Мухина, невыразимо вежливо и чопорно предложившая мне встретиться с ее боссом. Честно говоря, я согласилась принять это приглашение из чистого любопытства – мне хотелось узнать, что же за «незатруднительную, но хорошо оплачиваемую работу» собирается предложить мне Антон Владимирович?
Хозяин особняка встретил свою гостью лично.
– Очень рад нашему знакомству, – без малейшего намека на радость поздоровался он, – прошу, проходите в мой рабочий кабинет, там я изложу вам суть дела.
Первое, на что я обратила внимание, оказавшись в мухинском особняке – это на его очень скупую и безыскусную обстановку. Богач, оказывается, не любил роскоши!
Зато на стенах комнаты висело множество картин. Причем, они были до такой степени абстрактными, что я не только не могла определить их сюжет, но не взялась бы даже утверждать, где у них верх, а где низ.
– Антон Владимирович, вы меня заинтриговали, – усаживаясь в предложенное кресло, начала я разговор, на всякий случай улыбнувшись. – Я не очень понимаю, в чем, собственно, дело...
– Откровенно говоря, это было сделано специально, – слишком официально улыбнулся в ответ Мухин. – Я опасался, что вы сразу же откажетесь от такого пустякового поручения. Но при личной встрече возможна надежда, что мне удастся вас убедить.
– Ну что ж, можете начинать убеждать меня!
Антон Владимирович совершенно серьезно кивнул и приступил к рассказу.
– У меня пропала кое-какая собственность, причем произошло это как-то слишком уж странным образом. А я, знаете ли, очень не люблю, когда вокруг меня происходит что-то, чего нельзя понять. Так, вдруг может оказаться, что вещи в доме находятся не на тех местах, где ты их оставил, а кончиться тем, что пропадают ключи от твоего сейфа – плюс все его содержимое... В общем, я привык обращать внимание на все детали!
– Это весьма разумно, Антон Владимирович, – кивнула я. – Но нельзя ли поближе к делу? Что именно у вас пропало и почему это событие кажется вам таким странным?
– Пропала картина, – нахмурился стареющий бизнесмен. – Я недавно купил ее вместе с другими работами этого же автора. Может быть, вы слышали о таком художнике – Михаиле Гончарове?
– К сожалению, нет. Должна вас сразу же предупредить, что я не разбираюсь в искусстве, и вам следует иметь это в виду, прежде чем посвящать меня в суть ваших проблем.
– Это не так уж важно! – отмахнулся Мухин. – Я уверен, что ваш опыт детективной деятельности компенсирует отсутствие подобных знаний.
Пока я раздумывала, что это было – комплимент или насмешка, – хозяин особняка продолжил свое повествование.
– Картины этого художника я заметил на выставке в Москве, где я был по своим делам. Его работы получили хорошие отзывы от критиков, а когда я узнал, что сам он живет и работает у нас, в Тарасове, то решил приобрести несколько его работ. Мы быстро заключили сделку, и по окончании выставки картины должны были отослать прямиком ко мне в особняк.
– Должны были отослать? – переспросила я.
– Именно так, – кивнул Мухин. – Судя по акту, составленному работниками галереи в Москве, они отправили мне все восемь приобретенных мной картин. Но когда машина прибыла в Тарасов, одной из работ художника в комплекте недоставало. Теперь вы понимаете, насколько это странно?
– Странно, что пропала только одна картина, – задумчиво произнесла я. – Вы обратились в милицию? Следствие ведется?
– Я сделал это сразу же, то есть, три дня тому назад, – недовольно поджал губы Мухин. – Пока – никаких результатов. Прежде всего, они, так же как и я, заподозрили водителя, перевозившего работы, и тут же принялись все проверять.
– Результата, как я понимаю, нет? Все же, расскажите мне обо всех подробностях, даже самых незначительных, это может помочь.
– Произошло следующее. Из Москвы картины везли на транспорте галереи и доставили их туда, куда и должны были – по договору. То есть, в мастерскую художника, предоставившего им свои работы. Туда приехал уже мой транспорт, куда и погрузили все восемь картин. По крайней мере, так утверждают сам Гончаров, водитель и грузчик. Но в мой особняк приехали уже только семь картин. Машина по дороге нигде не останавливалась. Если верить водителю, конечно.
– Что это была за машина? Кроме
