куда угодно. Я же тебе и помогу. Снабжу адресами нашей агентуры в Южной Америке, подскажу, куда стоит соваться, а куда нет. Словом, не на пустое место прилетишь. Более того, там ты будешь чувствовать, что у тебя за плечами Родина, а это здорово помогает, по себе знаю. Ты от нее, от Родины то есть, не торопись отказываться. Она тебе еще пригодится. Дай краба!
Я протянул ему руку, и вновь он сжал ее, словно тисками. Пьяное бахвальство силой встречается у многих мужиков, особенно у тех, которые считают себя Джонами Рембо и Бондами в одном гондоне.
– Чего надо делать-то? Можете конкретно обозначить?
– Могу, – тряхнул головой Сеченов, – я все могу, – произнес он чуть заплетающимся языком и обратился к Гере:
– Молодой, ну-ка покажь ему.
Гера послушно встал, и оказалось, что он сидит на каком-то журнале. Обложку я толком не рассмотрел. Через секунду этот журнал, раскрытый примерно посередине, лежал передо мной, и с его страницы на меня смотрело чье-то смутно знакомое фотографическое лицо.
– Это кто такой? – с любопытством разглядывая фотографию, спросил я. На вид за шестьдесят, массивный лысый череп, в плечах ширина неимоверная, пальцы толстые, точно колбасные батоны. Снят в своем кабинете, на стене портреты первых лиц, в углу знамя. Обстановка роскошная: мебель из ценных пород дерева, на столе малахитовые с позолотой письменные причиндалы.
– Это Масионжик Ефим Самойлович, – сообщил Гера, – член ОПГ «Мэрия», известный правозащитник и лидер движения в защиту прав нелегальных мигрантов. Это его официальная позиция.
– Таких же вот мигрантов, которые ночью угробили вашего приятеля вместе со всей семьей, – веско произнес генерал Петя, – а вот этот гнус их покрывает, защищает, у него серьезный бизнес. Он на этих мигрантах прилично наколбасил и останавливаться не собирается. Вот и надо бы его остановить раз и навсегда. А помимо всего прочего он, теперь уже тайно, финансирует движение так называемых русских националистов. Понимаешь, какова сволочь? Свой интерес имеет, – процедил генерал сквозь зубы, – Макиавелли, блядь, доморощенный. Хочет разделять и властвовать.
Над столом висел черный туман, в котором отдельно от тел плавали головы Сеченова и Кленовского. В моей голове прилив сменялся отливом. Я вдруг стал туговато соображать. В самом деле, при чем тут этот правозащитник со смешной фамилией и я?
– Вы хотите, чтобы я его убрал, что ли? – несмело предположил я. – А сами-то вы, товарищ генерал, чего же? Где вы и где я? Это же очевидно.
– Вот именно, что очевидно. Стоит заняться этим Масионжиком какой-то из спецслужб, и вони тогда не оберешься. К тому же сам понимаешь, если действовать через официальные каналы, то на это время нужно. Согласования, подписи, большой круг информированных лиц. Обязательно произойдет утечка информации. Ты удивишься, но для нас уровень этого Масионжика равен уровню олимпийского бога. Нам до него, в натуре, как пальцем до неба, – горестно подытожил генерал Петя, –
