все-таки начальник отдела сбыта. Хотя какой там отдел – я да экспедитор, да студентка на полставки, Оленька… Знаю, – махнул рукой девице за прилавком, та кивнула, открывая шкаф-холодильник. Достала еще две, на сей раз «Богемского», понесла к их столику. Анатолий Григорьевич, похоже, был клиентом привычным и щедрым.
– Знаете, Павел…
– Можно просто «Павел», – Туманову надоело подсказывать.
– А я – Анатолий. Толик. Толян… Давно меня так не звали… – Шубина опять начало развозить. – Здесь человеком себя чувствую. В этой, – он огляделся, столики пусты, только у стены паренек лет шестнадцати неумело охмурял девицу, – забегаловке.
– А дома? – Чужие малобюджетные пьянки Туманова вовсе не интересовали, но тащить пьянчугу на допрос сейчас – бессмысленно. А тут, может, и выдаст интересную зацепку.
– Дома? – Шубин взмахнул рукой, будто сбивая муху на лету, – Туманов успел поймать бутылку, но тщательно выглаженные (явно не женат – сам гладит!) брюки начотдела сбыта украсило быстро расползающееся пятно. – Дома – пусто.
– Вы не женаты?
– Никто из нас – не женат, – загадочно заявил Шубин и потянулся к бутылке.
– Это из каких? – осведомился Туманов, наполняя стаканы.
– Хорошо сидим, да, Павел Игоревич?
Туманов опешил. Перед ним опять сидел трезвый человек. Ну и ну.
– Неплохо.
– Полвторого, – сообщил Шубин, глянув на часы. – Работа ждет.
– Мы, кажется, не договорили, – заметил опер, прикидывая, стоит ли тормознуть ползущий к светофору «луноход» вневедомственной охраны и отправить собеседника в «аквариум» часа на два, а потом допросить под протокол. Во вневедомственной Туманов имел неплохие связи. А смысл? Отопрется – не видел, не знаю, буду жаловаться…
Шубин сам помог:
– Вы не могли бы позвонить мне завтра, часиков в шесть? Сегодня я не могу, ожидаем товар с пермского завода… А вообще, я вечерами всегда дома. – «Пью», – добавил про себя Туманов. – Вот визитка. – Прямоугольник лощеной бумаги выпал из потной ладошки. – Обязательно позвоните, может, что-нибудь вспомню. До свидания, – и, вяло пожав руку, удалился, бросив на стол купюру с изображением Большого театра.
– А зачем он тебе, Паш? – поинтересовался капитан Савчук, начальник отдела розыска пропавших, он же – «Секретные материалы». Эта скорбная лавочка располагалась глубоко в подвале, оттого и сотрудники ее, а в первую очередь капитан Савчук, проводящий на работе половину жизни, имели перманентно бледный вид.
– Племянник мой, – объяснил Туманов.
– Дела, – капитан сочувственно вздохнул. Покорябал родинку на щеке. – Поездных опрашивал?
– Безнадежно. Проводница только и помнит, что вроде был похожий – длинный такой, неразговорчивый. С ним в купе семья ехала, в Татарке сошла.
– Не бузотерствовал?
– Да нет, скромняга он, крепче пива не потребляет.
Капитан
