хана Сеид-Ахмета, и в 1452 г. в награду за верность Касым получил от Василия II в вотчину Городец-Мещерский на Оке, ставший Касимовым, центром Касимовского царства, вассального татарского княжества, воины которого с тех пор постоянно участвовали во всех походах русской армии. Так же в свое время сделал дед Василия, Витовт, заведший «своих» татар из рода Тохтамыша.
Другой проблемой Василия стали отношения с Великим Новгородом. Естественно, великий князь был недоволен тем, как Новгород поддержал Шемяку и даже дал ему убежище. В 1456 г. Василий II вместе с татарским отрядом двинулся в поход. В завязавшемся бою у Русы (Старой Руссы) новгородцы потерпели поражение, а их предводители попали в плен. На переговорах в Яжелбицах Василий II заставил новгородцев урезать свои права в пользу Москвы. Теперь Новгород не мог сам вести внешнюю политику. Времена переменились: с годами силы Москвы росли, а недружные новгородцы не думали об упрочении обороны своего государства. Ни с кем из соседей они не состояли в прочном союзе, наоборот, со всеми постоянно ссорились и своими руками готовили погибель своей вольной республики. Это имело печальные последствия для будущего России, для самосознания ее народа.
После победы над Новгородом Василий II расправился и с другими союзниками Шемяки: захватил Можайское и другие княжества, разгромил Вятку. Могущество Василия II усиливалось, он сделал своего юного сына Ивана Васильевича соправителем и, умирая, спокойно передал власть в его уже окрепшие руки.
1462 – Смерть Василия Темного
Смерти Василия Темного предшествовали драматические события в Москве. Когда-то, во время ссылки в Угличе, только что ослепленному Василию помог освободиться князь Василий Ярославич Боровский. Потом он перешел на сторону Шемяки, попал в плен к Василию II и был заточен в том же самом Угличе. В 1462 г. Василию II стало известно, что сторонники Боровского решили освободить его из тюрьмы. Он приказал схватить заговорщиков, доставить в Москву и «казнить их, бить и мучить, и конями по всему городу волочить и по всем торгам, а затем повелел головы им отсечь». Как пишет дальше летописец, «множество же народа, из бояр, и из больших купцов, и из священников, и из простых людей, видя это, приходили в ужас и удивление, и жалостно было видеть, как глаза всех наполняются слезами, потому что никогда ни о чем таком не слышали и не видели среди князей русских, чтобы такими казнями казнить и кровь проливать в святой Великий пост, и недостойно то православного великого государя». Смелый летописец писал эти строки! Но пройдет 100 лет, и его преемники – собратья по перу – будут почти равнодушно перечислять тысячи мучеников, безжалостно растерзанных свирепым Иваном Грозным и его опричниками, а толпы горожан быстро привыкнут к пролитой на улицах крови и даже будут бежать на казнь, как на праздник, толпиться у эшафота, чтобы – на счастье! – намочить кровью казненного платок или отрезать кусок веревки повешенного. Эпизод этот свидетельствовал
