найти хоть один сочувствующий взгляд, но, поняв, что ему это не удастся, смотрел только в пол.
– Что ты собираешься с ним делать, Энинг? – спросил король, брезгливо разглядывая съежившегося Альвейна.
– Не знаю, – честно ответил я. – Мстить глупо. Да и мои учителя всегда говорили, что месть не может ничего исправить, а только увеличивает проблемы. Можно передать его правосудию, но за ним столько преступлений, что, думаю, выстроится огромная очередь желающих его повесить. Могу предложить только одно: выдайте его королю Британии. Ведь, если я правильно понял, вам нужна помощь в предстоящей войне.
Король уважительно посмотрел на меня, а потом переглянулся с Ратобором:
– Будь по-твоему. Эй, стража, взять этого негодяя и охранять как самую большую драгоценность. И не дай бог он покончит с собой.
Тотчас к Альвейну подошли двое королевских гвардейцев и подхватили его под руки.
– Пощадите, – прохрипел Альвейн.
Неожиданно дернувшись, он вырвался из рук гвардейцев, подбежал к королю и упал на колени:
– Ваше величество, пощадите! Умоляю вас! Пощадите!
– Уберите это, – брезгливо велел король.
На этот раз гвардейцы действовали гораздо грубее. Не церемонясь, они заломили Альвейну руки и поволокли того прямо по полу.
– Пощадите!!! – раздался его стихающий крик за дверью.
Я поднялся с места. Тотчас на меня устремились все взгляды. Кто-то смотрел на меня испуганно, кто-то благоговейно, кто-то восхищенно. Я устало потер глаза.
– Господа, прошу прощения за то, что вынужден вас покинуть. Я себя не очень хорошо чувствую. – Я понимал, что это нарушение всех приличий. Не может хозяин оставить гостей. Тем более, если среди гостей есть монархи. Но в данный момент мне было глубоко плевать на все, что могут обо мне подумать. В гробовой тишине я покинул зал. Я еще увидел, как за мной кинулась мама, но Ратобор удержал ее за руку. Дальнейшего я уже не видел.
Я забился в самый темный угол замка, который сумел отыскать, опустился там на пол и разревелся как младенец. Здесь меня и отыскал Ратобор. Он не пытался успокаивать. Он просто сел рядом со мной и так сидел до тех пор, пока мои слезы не высохли сами собой.
– Я, наверное, кажусь вам маменькиным сынком? – поинтересовался я.
– Нет, – покачал головой князь. – Ты кажешься мне ребенком, на которого неожиданно свалились недетские проблемы, которые этот мальчик вынужден решать как можно быстрее, чтобы защитить себя и своих близких.
– Наверное… Сам виноват. Некого в этом винить.
– Ты считаешь, что если бы тебе было кого обвинить, то ты чувствовал бы себя лучше?
– Нет, – смутился я. – Просто… Мне трудно вот так объяснить. Понимаете, в моем мире дети моего возраста еще в игры играют, в крайнем случае подрабатывают в свободное время. Я же вынужден решать судьбы других людей. Этот
