потому, что он любит другую, которой он предан душой и сердцем, – сказал князь почти шепотом.
– Кого, Седа, кого? Жену Цлик-Амрама, да? Скажи скорей, ее назвал князь? – вскочив с места и почти задыхаясь, воскликнула царица.
– Сейчас, милая, сейчас. Не торопись. Этим ты ничего не изменишь, не мучай же зря себя.
– Ах, Седа, ты испытываешь мое терпение… Что ты медлишь?
– Я вовсе не медлю.
– Значит, жену Цлик-Амрама?
– Нет.
– Но кого же?
– Цлик-Амрам тогда не был женат.
– Кого же он любил?
– Дочь князя Геворга, родоначальника севордцев.
– Князя Геворга, который вместе со своим братом Арвесом был замучен в Пайтакаране начальником евнухов князя Апшина?
– Да, царица.
– Но ведь это она, Аспрам! Дочь князя Геворга была когда-то невестой царевича, а теперь жена Плик – Амрама.
– Да, это так.
– И любовница царя, моего мужа.
– Тише, милая царица! Прислужницы часто подслушивают.
– Ах, Седа, к чему эти предосторожности?.. Мое горе и без того известно всем!
– Нет еще, царица, еще нет…
– Хорошо, рассказывай, что сказал затем князь.
– Он сказал, что царевич любит эту девушку.
– Это я уже слышала. А ты не спросила, как началась эта злосчастная любовь?
– Как же, спросила; и он рассказал мне следующее. Еще до смерти князя Геворга царевич Ашот был заложником у Апшина. Начальник евнухов, убивший родоначальника севордцев, был близким человеком царю Смбату. Царь, узнав о смерти князя Геворга, написал обвинительную грамоту, требуя кары за его убийство. Начальник евнухов, чтобы смягчить сердце царя, тайно от Апшина освободил царевича Ашота вместе с несколькими армянками княжеских фамилий и отправил их к царю. Смбат, конечно, выразил ему свою благодарность, а царевича Ашота отправил в Утик, чтоб утешить вдовую княгиню севордскую. Вот тут-то молодой Ашот и встретил прекрасную севордскую княжну.
– И влюбился в нее?
– Да. В доказательство этой любви князь Марзпетуни привел один случай, достойный внимания.
– Какой же именно?
– Когда, по приказу Юсуфа, тиран Гагик Арцруни со своими и арабскими войсками напал на царя Смбата, чтобы взять в плен и убить его, царь поставил во главе войск своих сыновей Мушега и Ашота и послал их против Гагика. Братья, встретив тирана, вначале разбили арабов, но в конце боя отряд севордцев, которыми командовал Ашот, изменил своему начальнику, оставив поле битвы. Армянское войско потерпело поражение, а Мушег, сражавшийся, как лев, попал в руки врагов. Но даже эта измена не охладила Ашота к севордцам. Он вместе с ними вернулся в Утик, несмотря на то, что брат его был пленником в Двине.
– Как давно началось мое несчастье…
– Я же говорила, что корни твоих невзгод скрыты в прошлом.
– А
