его мужчиною непристойно звать! —неожиданно продекламировал он. – А зовут меня Рагнур. Так прозвали в дружине – полное-то мое имя куда длиннее… Нам пора в дорогу. Тракт от Умбара до Хриссаады, столицы Харада, я знаю как свои пять пальцев. Не сомневайтесь, выручим девчонку!
Дневная жара спадала, уступая место мягким волнам катящейся с моря прохлады. Четверо всадников выехали за ворота Умбара.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1732 ГОД. РАЗГАР ЛЕТА
Глава I
– Фр-р-ха! – Тан Старх брезгливо кривил губы, оглядывая серую толпу выставленных им на продажу рабов. – Акулья сыть! – бросил он первому помощнику. – Кто их возьмёт-то?! В Хараде покупщики ныне разборчивы стали…
– Так иных-то где и взять? – принялся оправдываться помощник. – Вон до чего дошли – уже и ховрарами не брезгуем! Когда такое было?
– Акулья сыть! Было, пока этот болван Скиллудр за Олмером не пошёл…
– Вот именно! – поспешил поддакнуть первый. – Бывало, одних гондорских красоток везёшь, то ли дело! И барыш, и спокойствие… С руками отрывали!..
– Ладно, не трави душу… – сердито бросил Старх. – Ещё и Фарнак этот… проболтались из-за него на рейде, запоздали с погрузкой… Залбул-то уже ушёл, говорят, нас не дождался… Кому теперь всех этих дохляков сбывать станем?..
Первый помощник счёл за лучшее отмолчаться.
Громадную пыльную площадь невдалеке от городских стен Умбара занимал рынок рабов – ныне одна из главных статей торговли морского города. Тут тянулись длинные серые помосты с многочисленными кольцами – закованных в цепи невольников выгоняли на высокое место для всеобщего обозрения. Болтали, будто там одновременно продают тысяч по десять рабов – да только кто ж считал?..
Старх, по-прежнему кривясь, лишний раз оглядел свой товар. Мало! Две сотни голов – и это у него, первого охотника за рабами среди умбарских танов! И добро бы головы-то ещё оказались гондорские или там, скажем, роханские, так ведь нет! Жалкий восточный сброд, отребье, приползшее на Запад, держась за самый край плаща Олмера Великого! Старх глубоко их презирал. Ни на что, кроме как служить двуногим скотом и приносить ему, Старху, звонкую харадскую монету, они не годятся.
В шеренгах стояло сто сорок мужчин и всего лишь шестьдесят женщин. Набег оказался неудачен, кто-то предупредил деревенских обитателей, и большинство успело скрыться. Мужчины – глупцы! – попытались драться. Аккуратно, без лишней крови – труп не продашь, какая с него польза! – Старховы молодцы отрезали сопротивлявшихся от леса, окружили и принудили сложить оружие. Но мужчин-рабов в Хараде последнее время брали плохо. Вот женщины – другое дело. Они могут делать почти всю мужскую работу, а что надрываются и помирают до срока – так не беда, эльдринги новых привезут. И ещё одно, немаловажное – бабы склонны бунтовать куда меньше, нежели мужики.
Но и схваченными женщинами Старх недоволен. Молодые да пригожие успели попрятаться, ему достались
