Торопова. Не показывая вида, Роман засмеялся и, ловко поддев вилкой здоровый кусок копченого лосося, отправил его в рот.
– Жизнь дается человеку только один раз, и надо прожить ее так, чтобы оставить после себя горы пустых бутылок и толпы обманутых женщин. В гостях у тебя ни то, ни другое мне не грозит; наверное, надо отправляться спать, – зевнув во весь рот, поделился он своими соображениями.
– Конечно, надо, только делать этого нельзя. Через двадцать минут выезжаем, – заметил Генрих, за все время беседы первый раз обнаруживая нетерпение.
– Неужели мои документы уже готовы? – удивился Торопов.
В этот момент в дверь осторожно постучали.
После повелительного «ну» фотограф медленно открыл дверь. Бесшумно войдя в комнату, с поклоном протянул Генриху большой коричневый конверт.
Открыв его, «родный» братец Зигмунда, в чем теперь Роман весьма сомневался, вытащил пачку документов и двумя пальцами подал своему собеседнику. Брезгливая усмешка, скривившая губы Генриха, не прошла мимо внимания Торопова, но показывать Роман ничего не стал.
Взяв документы, Торопов обнаружил, что имя у него осталось прежним, а вот гражданство стало казахское.
Паспорт, водительские права, технический паспорт на автомобиль «Жигули» – все они были выписаны на эту фамилию. Прописан Роман был в селе Березняки Московской области.
«Хорошо работают, сволочи!» – восхитился про себя Торопов, рассматривая превосходно сделанные меньше чем за час казахские документы.
– Сейчас на трейлере тебя отвезут к границе, а дальше уж сам езжай, – обрадовал Генрих.
Глава 6
Дорога до границы заняла чуть более пяти часов. Все это время Роман провел в кузове трейлера, присматриваясь к собственному салону «Жигулей», не понимая, что его так тревожит.
Делать это он старался незаметно, так как сидящий сзади квадратный детина не сводил с него маленьких поросячьих глаз. Шире Романа в два раза, одетый в противно пахнущую турецкую кожаную куртку, вольготно развалившись на заднем сиденье, детина флегматично жевал жвачку и за все время пути не сказал ни единого слова.
Занятый своими мыслями, Торопов тоже не был склонен к дискуссии и был даже немного благодарен Генриху, давшему в провожатые такого неразговорчивого попутчика. В голове Романа все время прокручивались одни и те же вопросы, на которые он не мог дать ответа:
Почему выбор пал именно на него? Что находится в этой посылке?
Кто этот человек, которому он должен передать подарок из Прибалтики?
Рассуждая логически, можно было предположить, что только спецслужбы за такое короткое время способны изготовить липовые документы высокого качества. Хотя как говорил Антей, куратор особого отдела их группы: «Логика есть только в работе профессионалов, которых можно просчитать! Дилетанты не поддаются никаким расчетам и анализу!»
Роману вспомнилась
