началом, которое мало получить от рождения, но и нужно постоянно доказывать своими поступками, приводили его в бешенство. Пресловутая «толерантность», превозносимая как одно из главных завоеваний демократии, имела у капитана очень узкие рамки. Настолько узкие, что Владик туда никак не вписывался.
– А я – Рюмин, дитя мое, – ответил опер. – Капитан королевских мушкетеров.
Он снял маску, и Владик заныл от умиления.
– Какой брутальный типаж! Эти рассеченные бровки! Этот сломанный носик! А уж щетинка-то какова! Мачо, настоящий мачо!
– Замолчи, педик! – сказал Рюмин, подходя ближе. – Мне нужна Этель.
Владик взмахнул кисточкой, обдав капитана облаком розоватой пудры.
– Этель – вон та жирная сучка, – Владик сложил в трубочку надутые силиконом губы. – Скажи еще что-нибудь, грубиян, я люблю, когда меня обижают.
Стилист говорил, но руки его не останавливались ни на секунду. Надо было отдать ему должное – работал он профессионально, а Рюмин умел ценить профессионализм. Хорошее качество.
– В другой раз, – сказал капитан.
Владик, не отрываясь от работы, достал визитку и сунул Рюмину. Откуда он ее взял – это осталось для капитана загадкой; обтягивающие брючки стилиста не имели карманов.
Опер подошел к модели, стоявшей предпоследней. Она действительно была похожа на Жанну Фриске. Умело наложенный макияж всячески подчеркивал сходство, однако не мог полностью скрыть красные заплаканные глаза и немного припухший нос.
– Здравствуйте, Этель! Капитан Рюмин. Это я вам звонил.
– Да, я поняла, – нервно озираясь, ответила девушка. – Как вам удалось пройти?
– Я просто вошел, и все. Давайте лучше о деле. Это вы нашли тело Оксаны Лапиной?
Девушка взмахнула длинными густыми ресницами. На глазах ее появились слезы.
– Ингрид? – спросила она. – Да… Я… Сейчас, одну минуточку, а то тушь потечет, – она подняла голову, уставившись в небо.
Рюмин тем временем разглядывал ее тело. Рельефно очерченные мышцы проступали на тонкой шее. Небольшая аккуратная грудь имела совершенную форму. Волосы на лобке были выбриты в виде стрелочки, направленной острием вниз. На бедре красовалась причудливая бабочка с разноцветными крыльями.
Этель шмыгнула носом и опустила глаза. Она, безусловно, видела, куда устремлен взгляд Рюмина, но никак не отреагировала. К собственной наготе здесь относились равнодушно, считая ее одним из сценических нарядов.
– Отличная у вас татуировка! – похвалил капитан. – Так во сколько это произошло?
– Примерно в половину шестого. Я заехала за ней, стала звонить… Ингрид не отвечала. Тогда я вошла… Ох! – девушка снова устремила взгляд в небесную высь.
– Дверь была открыта? – спросил Рюмин.
– Нет, я открыла ее сама.
– У вас есть ключ? Вы были подругами?
– Подругами?! –
