привело ко мне господин майор?
– Мне странно, милостивый государь, мне кажется, вы должны знать свое место – сказал майор Ковалев, нервно теребя в руках картуз. – И вдруг я о вас такое узнаю. Согласитесь. Это невозможно. Я не мог не приехать!
– Извините меня, я не могу взять в толк, о чем вы изволите говорить – сказал Холмс. – Объяснитесь.
– Милостивый государь, как вы знаете, я майор – сказал Ковалев. – Мне ходить вокруг да около, согласитесь, это неприлично. Какой-нибудь торговке, которая продает на Воскресенском мосту очищенные апельсины, можно болтать целый день всякую чушь, но я, будучи во многих домах знаком с дамами: Чехтарева, статская советница, и другие, не могу вести себя недостойно. Мне решительно невозможно.
– Успокойтесь и скажите, что вас привело ко мне? – спросил Холмс.
– Вы всё прекрасно понимаете – ответил возмущенный майор Ковалев. – Не с вашим умом разыгрывать передо мной комедию.
– Ничего решительно не понимаю, – ответил Холмс. – Изъяснитесь удовлетворительнее.
– Милостивый государь – сказал Ковалев с чувством уязвленного собственного достоинства, – я не знаю, как понимать слова ваши. Здесь все дело, кажется, совершенно очевидно. Или вы хотите сказать, что ни о чем не знаете? И не понимаете, почему я к вам сегодня пришел?
Холмс посмотрел на майора, и брови его несколько нахмурились.
– Вы ошибаетесь, милостивый государь – сказал мой друг. – Я действительно не знаю, почему вы пришли ко мне.
– И предположить, милостивый государь, ничего не можете? – спросил майор Ковалев.
– Я, безусловно, могу предположить, что ваш визит как-то связан с недавним посещением нас одним вашим соотечественником – ответил Холмс. – Но не более того.
– Милостивый государь, тамбовский волк соотечественник этому прохвосту Мануйлову, а не я – гневно воскликнул майор Ковалев. – Вам, мистер Холмс, следует помнить о том, что ваше место среди нас, людей принадлежащих одной расе. А не среди представителей иных враждебных рас. Не забывайте это. А об этом злодее мне всё известно, пусть и вы от меня узнаете всю правду о Мануйлове. Преодолевая в себе естественное чувство брезгливости, я вынужден поведать вам всё то, что точно не расскажет о себе этот юркий жид. Подлинную историю его жизни. Так знайте. Еврейского происхождения, сын купца, Мануйлов, еще учеником училища, обратил на себя внимание известных в Петербурге растлителей малолетних Мосолова и редактора газеты «Гражданин» князя Мещерского, взявших под свое покровительство красивого мальчика. Юношу Мануйлова осыпали деньгами, подарками, возили по шантанам и другим вертепам, и, под влиянием покровителей, у него развилась пагубная страсть к роскоши, швырянию деньгами, картам, кутежам и тому подобному. Специально был распущен слух о том, что Мануйлов был внебрачным сыном
