style="font-size:15px;"> – Купил.
– И как вам охарактеризовали вот это? – Смолин небрежно ткнул пальцем в новехонькие ножны, смастряченные максимум полгодика назад из черного кожзаменителя (качественного, правда, неплохой имитации натуральной кожи) и прямо-таки сверкающих бронзовых полосок.
– Как саблю, принадлежавшую кому-то из участников восстания поляков против императрицы Екатерины. Какому-то знатному шляхтичу – вот видите, на обеих сторонах гербы? На лезвии есть надпись и дата…
– Посмотрим, – сказал Смолин, привычно вытягивая саблю из ножен. – Что у нас здесь? У нас здесь раскудряво выгравирована надпись на чистейшей польской мове «Ojczyna i wolnosc! 1793». Что в переводе означает «Родина и свобода» – ну и, соответственно, год. Все правильно, в этом году ляхи в очередной раз и бунтовали… А здесь, возле самого эфеса, у нас клеймо… видели, конечно? Голова рыцаря, точнее, рыцарский шлем… – Он уже исключительно для порядка поднес клинок к самым глазам, присмотрелся к гравировке, осторожно опустил тяжелую байду на полированный стол.
– Что скажете? – быстро спросил Багров.
– А что тут можно сказать? – пожал плечами Смолин. – Вы деньги уже отдали?
Долгих пару секунд хозяин кабинета переживал некое внутреннее борение. Потом, словно одним прыжком ухая в холодную воду, сказал:
– Отдал…
– А продавец еще в пределах досягаемости?
– Да, в принципе… А что?
– Сколько вы ему заплатили – секрет, или?
– Триста тысяч. Ну, понятно, не долларов…
– Все равно, – сказал Смолин сумрачно. – Дело ваше, но лично я этой сабелькой… фуфлом этим преохался бы продавцу по хребтцу. И не раз. Можно вдоль, можно поперек… Нельзя же так… В конце концов есть некая профессиональная этика…
Он, конечно, самую чуточку лукавил душой. Не видел ничего особо скверного в том, что порой набитому бабками лоху впаривают откровенное фуфло, да и сам этим не единожды грешил – все ж таки это не пенсию у бабульки выжуливать, лохи для того и существуют, чтобы их стригли. Но сейчас он в качестве хорошо оплаченного эксперта обязан был посочувствовать облапошенному клиенту, на манер хорошего венеролога.
«Не наша работа, – подумал он. – Что-то не помню я у наших умельцев такой сабельки… да для наших и позорно было бы такое фуфло лепить, наши изящнее работают…»
– Фуфло?
– Полное и законченное, – кивнул Смолин.
– И вы это вот так, с ходу определили?
– Я профессионал, – сказал Смолин. – Хотя, разумеется… За тысячу долларов вы имеете право на подробнейшие разъяснения… Начнем с того, что ножны – натуральнейший новодел…
Багров прервал:
– Насчет ножен так и говорилось…
– Ну, хоть в чем-то вам сказали чистую правду, – пожал плечами Смолин. – А что до остального… Эфес сделан вчера-позавчера, хотя и качественно. Я не могу вам объяснить в технических терминах
