хихикнула. Хотя это было вовсе не то, что имел в виду Джереми, я тоже почувствовала этот запах.
– Это марихуана. – Мне хотелось первой сказать об этом, чтобы показать, какая я опытная и всезнающая.
– Не может быть, – поразился Джереми.
Конрад снял наушники и сказал:
– Белли права. Это марихуана.
Стивен поставил игру на паузу и повернулся, чтобы посмотреть на меня.
– Белли, откуда ты знаешь, как пахнет марихуана? – спросил он с подозрением.
– О, Стивен, да потому что я постоянно под кайфом, я же полный укурок. – Я терпеть не могла, когда Стивен изображал старшего брата, особенно в присутствии Конрада и Джереми. Мне казалось, что он специально делал это для того, чтобы я почувствовала себя маленькой.
Он проигнорировал мои слова.
– Этот запах идет сверху?
– Это от мамы, – сказал Конрад, снова надевая наушники, – из-за химии.
Оказывается, Джереми не знал. Он ничего не сказал, но по тому, как он начал чесать шею, по тому, как был растерян, было заметно, что он не в своей тарелке, он пребывал в полном замешательстве от услышанного. Мы со Стивеном переглянулись, нам стало ужасно неловко. Мы знали о болезни Сюзанны, но были лишь сторонними наблюдателями, и порой, не представляя, что сказать, мы просто молчали. В основном так же поступал и Джереми, мы просто делали вид, что ничего не происходит.
Мама, конечно, не молчала. Она воспринимает действительность такой, какая она есть. Сюзанна говорит, что с нашей мамой она чувствует себя лучше. Действительно, той хорошо удается успокаивать людей, с ней можно почувствовать себя в безопасности. Как будто, пока она рядом, ничего плохого не случиться.
Сюзанна с мамой спустились вниз немного позже, обе хихикали, словно подростки, нашедшие родительский бар. Мама – это было заметно – тоже воспользовалась тайничком Сюзанны. Мы со Стивеном снова обменялись взглядами, на этот раз шокированные. Мы с ним искренне считали, что мама была последним человеком на Земле, кто закурил бы марихуану, кроме, конечно, бабушки Грэн, маминой мамы.
– Ребята, вы съели все кукурузные чипсы? – спросила мама, роясь в шкафу. – Я умираю от голода.
– Да, – сказал Стивен. Он даже смотреть на нее не мог.
– А картофельных не хочешь? Пойди, возьми пачку, – предложила Сюзанна, подходя к моему креслу. Она погладила меня по волосам. Обожаю, когда она так делает. Сюзанна намного нежнее мамы в подобных делах и всегда называет меня дочкой, которой у нее нет. Она любит опекать меня и заботиться, а мама, так же как и я, не возражает.
– Ну что, ты уже полюбила «Эмму»? – Сюзанна имела талант разговаривать так, что тебе начинало казаться, что ты самый важный и интересный человек из всех присутствующих.
Я было открыла рот, чтобы солгать, каким интересным считаю этот роман, когда Конрад громко сказал:
– За час она не перевернула ни одной страницы.
На нем все еще были наушники.
Я бросила на него свирепый
