сменить имя, чтобы выделиться в семье, сплошь состоявшей из ярких личностей: «Создай из себя новую личность: свободного, независимого художника. Сотвори себе новую жизнь»[13]. Гастон стал Вийоном – «из-за схожести обстоятельств, а не из-за любви к поэту», как отмечает Лидия. Что же касается имени, то «в решении отказаться от юриспруденции ради кисти было определенно больше безрассудства, нежели благоразумия, а о тех, кто поступает глупо, во Франции говорят, что они “валяют Жака (или дурака)”». «Так он и стал Жаком Вийоном», – заключает Лидия[14]. Путь же к свободе младшего брата, Марселя, будет лежать через постоянный процесс самопобуждения и целую серию разрывов и решений личного характера.
Марсель со своей младшей сестрой Сюзанной. Ок. 1900
Поучившись некоторое время на медицинском факультете, средний брат, Раймон, забросил учебу и вскоре прославился во Франции и США как оригинальный скульптор-кубист; его жизнь и карьеру прервала Первая мировая война. Сюзанна, которая была всего на два года младше Марселя, своими полуабстрактными композициями способствовала развитию дадаистской живописи в Париже. «Механоморфный» язык этих работ незадолго до войны был доведен до совершенства ее любимым братом и некоторыми его друзьями, в частности Франсисом Пикабиа. Вместе со своим вторым мужем, швейцарским художником Жаном Кротти, она организовала движение «Табу» – мистическое ответвление парижского дадаизма, призывающее среди прочего выражать тайны, артикулировать невидимое и даже неосязаемое. Сюзанна и Марсель, с детства близкие друг другу, имели общую черту характера: «Они стремились во что бы то ни стало сберечь свою свободу, доходя даже до того, чтобы возводить барьеры, не подпускающие нежеланных чужаков». Как писала Лидия, «у Сюзанны, как и у Марселя, была тайная, скрытая от всех сторона»[15].
Решение отпрысков семейства Дюшанов стать художниками не было случайностью. Марсель отметил в 1949 году, что всему виной было влияние их деда по материнской линии, Эмиля Нико́ля (1830–1894), который сначала работал в транспортной компании, а затем стал известным гравером, специализировавшимся на видах родного Руана. В биографической заметке об Эмиле Николе в каталоге «Анонимного общества» Дюшан писал:
«В детстве мы были окружены сотнями его картин на стенах дома, и эта деталь вполне могла послужить дополнительным стимулом к атавистическим и полулюбительским карьерам Жака Вийона, Раймона Дюшан-Вийона, Сюзанны и Марселя – его внуков»[16].
Эмиль Николь обучил двух своих старших внуков технике гравирования и способствовал художественному воспитанию всех остальных. Рано проявившийся у Марселя интерес к типографскому и издательскому делу, которому он впоследствии найдет успешное применение в своих книжных проектах, стал во многом следствием занятий с дедом.
Спустя десять лет после рождения Сюзанны в семье появились еще две сестры: Ивонна и Магдалена. Дюшан увековечил
Fischer Sarazin-Levassor L.
Ibid. P. 132.
Fischer Sarazin-Levassor L.
Duchamp M. Catalogue de la Société Anonyme //
