голосе лорда прозвучал намек на вопрос. В конце концов, он мог сомневаться – в ту ночь, когда Ранд овладел Твердыней, Толмерана там не было.
– А как считаешь ты, Толмеран?
Утверждения бунтовщиков могли показаться правдивыми многим и многим, тем паче в стране, где Айз Седай едва терпели, а направлять Силу было запрещено законом – до тех пор, пока Ранд этот закон. не отменил. И где Твердыня Тира высилась недостижимой для врагов почти три тысячелетия, пока Ранд ее не захватил.
И ему подобные утверждения были хорошо знакомы. Интересно, когда мятежники будут разбиты и пленены, окажутся ли среди них Белоплащники? Впрочем, едва ли – Пейдрон Найол слишком хитер, чтобы допустить такое.
– Я думаю, вы действительно взяли в руки Калландор, – промолвил худощавый лорд после минутного размышления. – Думаю, вы и вправду Возрожденный Дракон.
Слово «думаю» оба раза прозвучало с легким нажимом. Толмеран был не лишен мужества. Истеван кивнул – медленно, но кивнул. Вот еще один отважный человек.
Однако никто из них не задал, казалось бы, самого естественного вопроса – не желает ли Лорд Дракон искоренить мятежников? Ранда это не удивило. Прежде всего Хаддонское Сумрачье не такое место, где легко искоренить что бы то ни было. Огромный дремучий лес, изрезанный оврагами и холмами, где нет ни деревень, ни дорог, тропинки и той не сыщешь. Северная, гористая его оконечность считалась почти непроходимой – никому не удавалось преодолеть более нескольких миль в день. Целые армии могли маневрировать там, пока не истощатся припасы, да так и не повстречаться с противником. Но была и иная, возможно, более веская причина. Всякого задавшего подобный вопрос могли заподозрить в том, что он напрашивается в карательный поход, дабы просто-напросто присоединиться к Дарлину и прочим мятежникам. Но, может быть, тирские лорды не слишком ловко и умело играют в Даэсс Дей’мар, Игру Домов, во всяком случае, не так, как это делают кайриэнцы – те во всем видят тайный смысл, за каждым словом, взглядом, жестом ищут скрытое значение, – однако и Тайренцы подозревают всех и каждого, непрестанно плетут интриги и ничуть не сомневаются: все остальные делают то же самое.
Ранда сложившееся положение до поры до времени вполне устраивало. Пусть мятежники прячутся в глухомани – тем легче ему сосредоточиться на Иллиане. Однако он не мог допустить, чтобы его заподозрили в чрезмерной мягкости. И тирские, и кайриэнские лорды едва ли выступят против него, но если они до сих пор не вцепились друг другу в глотки, то лишь по двум причинам. Во-первых, и те и другие смертельно ненавидели айильцев, а во-вторых, боялись Лорда Дракона. Стоит этому страху исчезнуть или хотя бы ослабнуть, и дело в два счета может обернуться всеобщей резней.
– Кто хочет высказаться в их защиту? – спросил Ранд. – Может, кому-то известны смягчающие вину обстоятельства?
Желающих заступиться за мятежников не нашлось. Почти две дюжины пар глаз, если считать и слуг,
