идёте, товарищ!
Внезапную перемену в своей внешности Рома переживал мучительно. Он уже успел вжиться в примеренный имидж рокера, который, дополняя его природную сущность, прекрасно подходил его характеру, став второй натурой и доспехами на пути к заветной цели.
Не желая свыкнуться ни с требованиями окружающих, ни со своим новым видом, чувствуя себя униженным и оплёванным, чтоб не позорить себя перед классом, решил в школу не ходить. Но репетиции ни при каких обстоятельствах не мог пропустить, предстоял смотр творческих коллективов. Виктор Николаевич, считая, что ребят пора выводить на публику, каким-то чудом сумел втиснуть их группу в список участников предстоящего смотра.
Они репетировали «Звезду по имени Солнце» Виктора Цоя, «Скованные одной цепью» Бутусова и «Поворот» Макаревича – то, что хорошо знали и смогли подобрать. Подвести коллектив Рома не мог. Он и так-то всё свободное время проводил в рок-клубе, а тут ещё выяснилось, что им разрешат исполнить что-то одно и только после утверждения художественной комиссией.
Все очень волновались: ребята, что не справятся, это был их первый выход на сцену, а Виктор Николаевич прикидывал, как будет кормить семью, если за потакание разлагающей идеологии его погонят с работы. Он строил свои отношения с ребятами на добровольно-доверительной основе и, позволив им делать всё, что захочется, сильно рисковал, поскольку они, используя на всю катушку своё право выбора, готовили для выступления то, что было модно, но и запретно.
Несмотря на то, что «АССУ» и «Иглу» посмотрела вся страна, а рок-группы уже стали выпускать на гастроли за рубеж, рок всё ещё считался андеграундом. И по старой привычке все оглядывались на начальство, особенно те, кто знал, что группа «Кино» как самая идеологически вредная числится в чёрном списке Министерства культуры СССР.
Утверждение репертуара худсоветом зависело от мнения руководства, состоящего из консервативных пожилых политработников, настроенных против веяний западной культуры. В случае промаха зарабатывать на жизнь Виктору Николаевичу пришлось бы, как большинству рокеров кочегаром, сторожем или дворником. Оставалась одна надежда: в провинциальных городах, отдалённых от идеологических центров, можно было позволить гораздо больше, чем в столице и больших городах. Да и жёсткость хватки была уже не та.
Виктору Николаевичу достаточно было одного взгляда, чтобы понять ситуацию, сложившуюся вокруг Ромы. Он обратил внимание на жалкий вид недавнего героя, который чуть ли не ёжился под взглядами, чувствуя свою неполноценность.
– Рано ты что-то раскис, – кивнув на его новую стрижку, заметил Виктор Николаевич. – Знал бы ты, через какие испытания и искушения, битвы и поражения придётся тебе пройти, чтобы достичь своей цели, дружок! А борьба-то предстоит не просто со Змеем Горынычем, а с Самим Собой любимым, вот в чём секрет. Обуздаешь
