по адресу, они оказались в сельском пригороде перед полуразрушенным кирпичным домиком без крыши. К покосившейся двери была приколочена выцветшая типовая табличка «Продается». Слова с описанием недвижимости, дописанные когда-то красным фломастером, уже не читались, нельзя было разобрать даже телефон агентства. Судя по всему, дом продавался не первый год.
Это еще более странно, потому что в документе, который предъявил ограбленный в отделении полиции в Риме (Тео захватил с собой ксерокопию), указан именно этот адрес. Правда, документ был выдан пять лет назад – с тех пор Риччи мог переехать.
Пообщавшись с местными жителями, Тео с лейтенантом выяснили, что в этом доме никто не живет уже лет пятнадцать. Он перешел по наследству к молодой семье, которая выставила дом на продажу, рассказала пожилая соседка. Только кто ж его купит.
Нет, никакого Джанфранко Риччи она не знает, прежних владельцев звали иначе. Никого похожего на человека с фотографии в документе она никогда здесь не видела.
Выходит, зря прокатился.
Возвращаясь в Рим, Тео подводил итоги. Ну, не совсем, конечно, зря. Теперь, по крайней мере, ясно, что старичок фальшивый, как и все остальное в этой истории. Ограбление, выходит, тоже – его попросту не было. Кто-то выдумал этот случай, чтобы полиция нашла женщину, которая называет себя Терезой Романо. Зачем?
Она в розыске по всей Италии уже неделю и до сих пор не попалась: больше похоже на то, что она уехала из страны. Но, если верить падре Джованни, Тереза разгуливает по центру Рима, не особенно скрываясь.
Прежде чем уехать в Орте, Тео успел позвонить чуть ли не всем, кто по долгу службы сидел сейчас перед мониторами камер наблюдения. Капитан Марини убедительно просил немедленно сообщить ему, если разыскиваемую женщину кто-нибудь где-нибудь заметит.
Теперь нужно было попробовать найти художника, который изготовил подделку «Мадонны Лорето». Причем, довольно качественную, если до сих пор никому не бросилось в глаза, что это не Караваджо.
Профессор Стефано Росси уже ждал его в Институте консервации и реставрации.
– Чисто технически, подделать Караваджо, наверное, проще, чем других великих. – Короткая лекция Стефано не добавила оптимизма следователю-одиночке. – У него нет многофигурных композиций и множества мелких деталей. Когда-то изобретенный им «погребной свет» или «кьяроскуро» был новацией, которую мало кто мог повторить. Сейчас с этим справится средней руки художник. Но знаешь, лучше всего подделывал Караваджо сам Караваджо. Особенно в молодости, когда набивал руку и карман…
Выслушивая историю про две копии «Лютниста», Тео думал о том, что если нарисовать «Мадонну Лорето» мог любой студент, эта линия расследования тоже не обещает скорых успехов – круг подозреваемых расширяется до тысяч. Можно было не озадачивать стажера Николо поисками в полицейской базе всех художников, которые попали туда по подозрению в подделке произведений живописи.
Капитан
