и отвел Далгата в сторону черных ворот, за которыми виделся краснокирпичный домик.
– Что, уронил тебя этот бык? – спросил Хаджик – Ты с ними не связывайся. Этот Русик – вообще камень.
– Уезжаешь сейчас? – спросил Далгат.
– С пацанами по городу проедемся, ты в дом заходи, Арип тоже дома. Цинкани, если чо, я тебя подвезу, куда надо.
– Баркалла – сказал Далгат, прощаясь с Хаджиком за руку.
– Проблемы будут – обращайся.
Хаджик, пошел к друзьям, бросив крепкое словцо в сторону расходящегося сборища. Все трое сели в иномарку и рванули за угол, оставляя клуб пыли.
3
Далгат поспешно зашел в ворота и оказался в маленьком внутреннем дворе с торчащим из земли краном около небольшого двухэтажного строения. Второй этаж был не доделан и пах известкой. Из дома вышла тетя Наида и подошла обниматься.
– Вай, Далгат! Где был? Что такой помятый? Как мама? Заходи, сейчас хинкал будет.
На стене комнаты, под лепным потолком, висел ковер с вытканным портретом имама Шамиля в папахе. Под ним, на диване, обложенном декоративными подушками, сидел тяжелобровый Арип, старший брат Хаджика. На голове Арипа торчала темно-синяя тюбетейка, вышитая золотом.
– Где тебе футболку растянули? – спросил он, здороваясь с Далгатом.
– А, здесь, приставать начали у вашего дома, Хаджик мне помог.
– Куда он поехал снова?
– По городу, говорит, прокатится.
– В ад он прокатится – хмыкнул Арип – сколько я ему говорю, не езди с этими шакалами, а он хай-хуй поднимет и едет на движения… Ты, Далгат, не начал еще молиться?
Далгат тяжело вздохнул.
– Я же тебе говорил… – начал Далгат.
– Ты сюда слушай, я тебе всю дорогу говорю, чтобы ты молиться стал, ты че меня не чувствуешь? – нагнулся к нему Арип.
– Я…
– Вот ты этих аташек видел у ворот? Хажи, машалла, траву не пробует, а то я его поломаю. А эти ослы мажут, или просто сидят, бакланяться или к девушкам пристают полуголым. Куда катится этот кяфирский мир, скажи? Клубы здесь понастроили, дискотеки, женщины посмотри, как ходят! Это что такое? Если бы у нас шариат был, этого наджаса бы не было здесь, скажи?
– Бесполезно с тобой говорить, Арип – снова вздохнул Далгат.
– Мой долг тебя наставить. Совершающий получает вознаграждение, оставляющий получает наказание. Из одного хадиса мы знаем, что человек будет 70 лет лететь ко дну ада лишь за одно неправильное слово, а что говорить за наказание про дела?
– Я не верю в сказки про Пророка. – сказал Далгат.
– А ты знаешь, что было с одним мужчиной, который был коммунистом, а потом поверил? Он очень молиться стал, его все мавлиды петь звали. Он очень хорошо мавлиды пел. И, раз, один день ему говорят, ле, у нас родственник умер, приезжай в Буйнакск на мавлид. А другие говорят, нашему сыну сунат9
Обряд обрезания (араб)
