не обратил внимания на её тон, поспешил к своей фройлен сообщать, что картина для неё готова. Лиз встретила приветливо. Выслушав, уточнила:
– Ты только рисунок хочет сказать?
Игорь смутился.
– Ещё я хочет погулять с симпатичной девушкой.
Лиз улыбнулась:
– Не надо румянить щёки, я шучу. Пойдём гулять.
– Очень сложно выражаешься, надо говорить «не красней». Румянят щёки только модницы.
– Спасибо, замечай мне, это полезно.
– Ладно, буду замечать, – засмеялся Игорёк.
Новые знакомые прогулялись и пришли ждать художницу на веранду занимаемого русскими туристами дома. Разговаривали, Гоша даже выучил несколько немецких фраз. Едва Алевтина Сергеевна открыла калитку, пропуская дочь, Лиз вышла их встречать.
– Сейчас принесу, – заторопилась Ника.
– Можно смотреть твоя комната?
– Пойдём, – Вероника с удовольствием отметила вытянувшееся лицо Игоря.
Девочки поднялись на второй этаж. Немочка окинула взглядом типовую обстановку. Её ожидания оправдались.
– Здесь похоже… на твоя комната дома?
– Непохоже, – Ника достала рисунок.
– Там есть картины?
– Мои? – удивилась художница. – Нет, я не храню.
Лиз взяла работу, долго смотрела.
– Ты есть талант!
Она протянула Нике двадцать евро.
– Зачем? Не надо, это подарок!
– Пожалуйста! Я не верю желания, Гоша шутит. Мне нравится картина. Надо смотреть и знать: работа, терпение, потрать силы, будет победа.
– Ты отлично говоришь по-русски.
– Гоша тоже сказал так, – улыбнулась Лиз, – русская жена дяди помогает мне.
– Здорово. Я английский учу со второго класса.
– Мы английский со второго, русский с пятый. Возьми деньги, мой папа разрешил платить. – Лиз положила банкноту на тумбочку. – Я рада иметь эту память про Испания. Напиши имя.
Ника вывела: «Золотова».
– Золотко – это медаль за первое место, так?
– Золотко меня в детском саду звали из-за фамилии. А медаль золотая.
– Фамилия победы!
– «Золотовой вручается серебряная медаль» – звучит не очень, – согласилась Вероника.
Девочки расстались подружками. На следующее утро Игорь, побывавший накануне вечером в гостях у соседей, рассказывал, как немцы приняли рисунок. Неплохо знающий историю живописи отец Лиз предрёк юной художнице большое будущее.
– Прикинь, они думают, дёшево купили твой шедевр! – веселился мальчик. – Двадцать евро за каляки-маляки! В чудеса не верят, желаний не стали загадывать, так и не смог их убедить.
Ребята сидели около
